Сага о Копье: Омнибус. Том I
Шрифт:
Кит мучительно подыскивал слова утешения и, не найдя их, взял ладони матери в свои.
— Дворец, город — все изменилось, — продолжала она. — Это все война. Пока тебя не было, советником твоего брата стал лорд Квимант. Такое впечатление, что дворец теперь принадлежит клану Дубовых Листьев.
Ситас писал Киту о Квиманте, и младший брат понял, что Пророк считает его помощь в государственных делах неоценимой.
— А что слышно о Таманьере Амброделе?
Верный эльф был незаменимым помощником его матери и спас ей жизнь во время восстания, охватившего город незадолго
— Он уехал. Ситас просит меня не беспокоиться, но я знаю, что он отправился по делу, связанному со службой престолу. Но его уже так долго нет, и я не могу не скучать по нему.
Она взглянула на сына, и он заметил в ее глазах слезы.
— Иногда я чувствую себя обузой, когда сижу вот так взаперти в своей комнате, ожидая смерти!
Кит откинулся в кресле, потрясенный и огорченный отчаянием матери. Это было так непохоже на Нирикану, которую он знал, на эльфийскую женщину, полную энергии, спокойствия и терпения, смягчавшую жесткие решения его отца. Он попытался скрыть свои противоречивые чувства под легкомысленными речами.
— Завтра мы поедем на прогулку, — сказал он, заметив, что солнце быстро садится за горизонт. — Сегодня вечером мне нужно встретиться с Ситасом, доложить ему обстановку. Давай встретимся за завтраком в пиршественном зале, хорошо?
Нирикана улыбнулась, и в первый раз улыбка осветила ее глаза, а не только обозначилась на губах.
— С удовольствием, — ответила она. Но воспоминание о ее покрытом морщинами несчастном лице не оставляло его, даже когда он покинул ее комнаты и направился в библиотеку брата.
— Входи, — разрешил Ситас.
Двое воинов с алебардами в мундирах Защитников Государства вытянулись перед серебряными дверями в королевские апартаменты. Один из них открыл створку, и генерал вошел внутрь.
— Нам необходимо побыть наедине, — заявил Звездный Пророк, и гвардейцы безмолвно кивнули.
Братья устроились в удобных креслах у балкона. С него открывался великолепный вид на Звездную Башню, которая поднималась к ночному небу по ту сторону сада. Алая луна, Лунитари, и бледный диск Солинари освещали аллеи, и извилистые дорожки сада укрывали тени.
Ситас наполнил два кубка изысканным вином и поставил бутылку в ведерко с тающим льдом. Один кубок он подал брату, и, подняв их, они чокнулись с легким звоном.
— За победу, — сказал Ситас.
— За победу! — повторил Кит-Канан.
Они сели, и, чувствуя, что брат хочет говорить первым, главнокомандующий в ожидании смолк. Его догадка оказалась верной.
— Клянусь всеми богами, как бы я хотел оказаться там, рядом с тобой! — убежденно начал Ситас.
Кит не усомнился в его искренности.
— Война совсем не такова, как я это себе представлял, — возразил он. — В основном это ожидание, неудобства и скука. Мы вечно голодны, вечно мерзнем, но главное — скучаем. Минуют дни и недели, но не происходит ничего значительного.
Он вздохнул и на мгновение смолк, чтобы сделать добрый глоток вина. Сладкая
— Затем, когда что-то действительно начинает происходить, ты напуган больше, чем ожидал от себя. Ты сражаешься за свою жизнь, а когда сопротивление бесполезно, спасаешься бегством. Ты пытаешься сохранить контроль над ситуацией, но это невозможно. И вот не успеешь ты оглянуться, как битва закончилась и ты снова во власти скуки. Только теперь добавляется еще и горе: ты узнаешь, что в этот день погибли твои храбрые товарищи, некоторые — потому, что ты принял неверное решение. Иногда даже правильное решение заставляет идти на смерть слишком многих добрых эльфов.
Ситас печально покачал головой:
— Ты, по крайней мере, имеешь хоть какое-то представление о происходящем. А я сижу здесь, в сотнях миль от фронта. Я посылаю этих добрых эльфов выживать или умирать, не имея ни малейшего представления, что их ожидает.
— Знание этого приносит мало утешения, — ответил брат.
Кит- Канан поведал брату о сражениях Гончих с армией Эргота, не упустив ни одной детали. Он рассказал о небольших победах, одержанных поначалу, о медлительном продвижении центрального и южного крыльев. Он описал стремительных кавалеристов северного крыла и рассказал об их проницательном, жестоком командире, генерале Гиарне. Голос его упал, когда он перешел к рассказу о ловушке, приготовленной для Кенкатедруса и его гордых воинов, и на какое-то время он смолк с несчастным видом.
Ситас, протянув руку, дотронулся до плеча брата. Казалось, этот жест вернул Кит-Канану силы, и, глубоко вдохнув, он продолжал рассказ.
Он говорил о спешном отступлении в крепость, о бесчисленных ордах людей, окруживших их, отрезавших Гончим все пути к спасению. Бутылка опустела, но братья не заметили этого, словно вино испарилось само; луны склонялись к западному горизонту. Ситас, позвонив, приказал принести еще Талианского белого, а Кит продолжал описывать состояние запасов и боевой дух защитников Ситэлбека и рассуждать о том, что ждет их впереди.
— Мы сможем продержаться до весны, возможно, и весь следующий год. Но мы не можем сорвать оковы, сжимающие нас, если только не произойдет нечто непредвиденное!
— Например, что? Еще войска — еще пять тысяч эльфов из Сильваноста? — Ситас склонился вперед, приблизившись к брату, встревоженный состоянием дел на фронте. Неудачи, которые потерпели Гончие, всего лишь временное явление — в это Пророк верил твердо, — и вместе они смогут найти способ изменить ход событий.
Кит покачал головой:
— Это, возможно, поможет — любые войска, которые ты пришлешь, — но даже десять тысяч новобранцев не смогут отбросить врага. Возможно, армия Торбардина, если мы сможем уговорить гномов покинуть свое горное убежище… — В голосе его не звучала надежда.
— Это возможно, — ответил Ситас. — Я узнал лорда Дунбарта лучше, чем ты, за тот год, что он провел в нашем городе. Этому гному можно доверять, и он не питает любви к людям. Мне кажется, он понимает, что, если сейчас ничего не предпринять, его собственная страна станет следующей целью завоевателей.