Сага о Копье: Омнибус. Том I
Шрифт:
— Стурм, собери немного хвороста. Нужно разжечь костер, — сказал Карамон и добавил, обращаясь к брату: — Я заварю тебе чай, а ты пока можешь вздремнуть.
Рейстлин бросил на него такой взгляд, что слова застряли у Карамона в горле.
— Вздремнуть! — злобно повторил Рейст. — Ты что, брат, думаешь, мы здесь на увеселительной прогулке?
— Нет, — протянул расстроенный Карамон. — Просто ты…
Рейстлин поднялся. Глаза сверкали из-под низко надвинутого капюшона.
— Давай, Карамон, разводи костер. Еще устройте пикник. Может, порыбачите с рыцарем,
Он закашлялся, но утер губы рукавом мантии и двинулся вперед, опираясь на посох.
— Клянусь богами, рыбная ловля есть более благородное занятие, — сказал Стурм. — Если он сгинет в волчьей утробе, я не заплачу.
Карамон ничего не сказал в ответ и, подняв поклажу, двинулся вслед за Рейстлином.
— Гроша бы ломаного не дал за поганую его жизнь, — продолжал ворчать рыцарь.
Однако, закинув за плечи мешок, Стурм поплелся за братьями.
Танис нисколько не был удивлен, когда Флинт отыскал прорубленный в горном склоне потайной гномий ход, скрытый от глаз. Пока они шли, Флинт то смотрел в землю, то обследовал поверхность горы в поисках знаков, оставленных его сородичами. Гномы жили в окрестностях Харолисовых гор с тех пор, как Реоркс, их бог, выковал этот мир. Однако Полуэльф принялся клясться, что думал, будто они безнадежно заплутали. Флинт зарделся от гордости, хотя, в свою очередь, притворился, будто ничего особенного не сделал. Танис окинул взглядом тропу, извивавшуюся между скал.
— Узкая и крутая, — сказал он, думая о том, что по ней придется подниматься беглецам.
— Это точно, — согласился Флинт. — Она предназначалась для ног гномов, а не людей. — Он указал наверх. — Видишь тот перевал у самых вершин? Туда она и ведет. Так гномы перебираются через горы.
Ущелье было таким узким, что образовывало почти правильную букву V. Находясь на значительном расстояний, Танис не мог с точностью сказать, какой оно ширины, но отсюда казалось, что два человека едва ли разошлись бы там. Внизу по тропе в некоторых местах можно было идти по двое, но кое-где пробираться пришлось бы по одному.
Флинт и Танис двинулись наверх. С одной стороны дорожка вилась вдоль отвесной скалы, а с другой зияла пропасть. Карабкаться по таким тропкам было обычным делом для гнома. Маленький гном ходил по ним, сколько себя помнил, шаг его был твердым, башмаки не скользили. Танис подумал о Золотой Луне, которая страшно боялась высоты, и готов был уверовать во вновь обретенных богов хотя бы ради того, чтобы от чистого сердца помолиться им и попросить их избавить дочь вождя и все ее племя от такого ужасного путешествия. Но на это оставалось только надеяться, и надежда эта была призрачной.
Он и Флинт продвигались вперед медленно, гном, правда, шагал довольно бодро, а вот Полуэльф ступал более осторожно. К счастью, горы заслонили тропу от снега, так что она не обледенела. И все равно Танису приходилось осмотрительно выбирать место, куда поставить ногу, и, хотя высоты он не боялся, всякий раз, когда воин бросал взгляд в пропасть, его пробирала дрожь.
Только
— Давай заночуем здесь, горы защитят нас от ветра, — предложил Флинт. — А на ту сторону перевалим утром.
Пока Танис выбирал местечко, где им предстояло провести холодную ночь в каменистом ущелье, Флинт стоял, уперев руки в бока, и, поджав губы, оглядывал возвышавшуюся над ними вершину. Наконец после длительного размышления он удовлетворенно хмыкнул.
— Думаю, стоит оставить Речному Ветру знак, — сказал он.
— Я оставлял знаки, — ответил Танис. — Ты же видел. Ему не сложно будет найти дорогу.
— Я хочу указать ему не дорогу. Иди сюда, взгляни. — Старый гном показал на большой валун. — Как ты думаешь, что это?
— Камень, — ответил Танис. — Такой же, как и все прочие.
— А вот и нет! — произнес Флинт, торжествуя. — Этот камень в рыжую и красную полоску. А вокруг камни серые.
— Значит, он скатился с вершины, сразу видно, камнепады здесь не редкость.
— Этот валун не упал, кто-то его сюда положил. И как ты думаешь — зачем? — Флинт усмехнулся. Он был явно собой доволен.
Полуэльф только покачал головой.
— Это ключ, — заявил Флинт. — Толкни его, и он заденет вон тот камень, а тот валун заденет другой и так далее, пока все они не скатятся вниз кому-нибудь на голову.
— Значит, нужно предупредить Речного Ветра, чтобы он не трогал этот камень, — сказал Танис.
Флинт фыркнул:
— Верно, ты совсем отморозил мозги, Полуэльф. В случае преследования он сможет завалить тропу, когда все люди благополучно перевалят через горы.
— Вот зачем ты посоветовал прихватить топоры! — Танис вспомнил утренний разговор. Он задумчиво посмотрел на камень над головой. — Знаки здесь не помогут, придется оставить ему записку. Тебе следовало сказать об этом утром.
— Я не был уверен, что найду его. Гномы далеко не всегда оставляют такие камни, к тому же он мог быть уже использован, а мог и скатиться сам по себе.
— И это значило бы, что тропа непроходима, — сказал Танис. — И мы проделали бы весь этот путь напрасно, если только здесь нет другой дороги.
Флинт пожал плечами:
— Судя по меткам, которые оставили мои родичи, здесь только одна тропа. И единственный способ узнать, проходима ли она, — прийти и посмотреть.
— И все же тебе стоило сказать Речному Ветру про этот камень.
Гном нахмурился:
— Я и так нарушил верность своему народу, показав его тебе, Полуэльф, и уж мне вовсе не по душе разбалтывать тайны людям.
Рассердившись, он ушел прочь, оставив Таниса ломать голову над этой трудной задачей. Наконец Полуэльф взял топор и положил его острием к камню. Юноша надеялся, что вождь Кви-шу вспомнит совет гнома захватить топоры, а догадается ли он, что таким образом можно в случае преследования завалить дорогу, — это был уже другой вопрос.
Он обнаружил Флинта удобно устроившимся между камнями и жующим кусок вяленой оленины.