Сага о Копье: Омнибус. Том I
Шрифт:
Но тут неожиданно подал голос правитель.
— Остановись, рыцарь! — сказал он со всей властностью, воспитывавшейся в его роду поколениями. Ощутив это, Стурм разжал кулаки, и Танис с облегчением перевел дух. — Я не допущу, — продолжал Правитель, — чтобы в Зале Совета пролилась кровь. Стоящая здесь госпожа нарушила закон нашей страны — закон, который в давно минувшие дни вы, рыцари, клялись охранять. Я, однако, согласен, что подобное нарушение — еще не повод для непочтительного обращения с дамой. Стража! Приказываю доставить ее в тюрьму, но вести себя с нею так же, как вы себя ведете со мной. А тебе, господин рыцарь, разрешаю
Танис толкнул локтем Гилтанаса, и тот вздрогнул, сбрасывая колдовское сосредоточение.
— Стурм не ошибся, говоря, что этот Правитель происходит из честного и благородного рода, — шепнул ему Танис.
— Не вижу особой причины радоваться, Полуэльф, — буркнул Флинт, слышавший эти слова. — И что только творится на белом свете? Сперва этот кендер доводит дело до потасовки и благополучно исчезает, предоставив нам собирать шишки. Потом, благодаря рыцарю, мы оказываемся в каталажке. В следующий раз будь добр, напомни мне, чтобы я остался с магом. Тут хоть заранее известно, что у него мозга за мозгу…
Стражники начали подталкивать спутников прочь от скамьи, к выходу из зала. Эльхана вдруг принялась судорожно разыскивать что-то в складках своей длинной юбки.
— Позволь, господин рыцарь, обратиться к тебе за помощью еще раз, — сказала она Стурму. — Кажется, я нечаянно уронила некий предмет. Сущую безделицу, но очень для меня дорогую. Не посмотришь ли ты, куда она…
Стурм молча опустился на колени. Он сразу увидел пропавшую драгоценность: она поблескивала на каменном полу, укрытая от случайного взгляда тяжелыми складками платья Эльханы. Это была брошь, сработанная в виде звезды и сплошь усыпанная бриллиантами. Ничего себе безделица, ахнул про себя Стурм. Да ей же цены нет! Еще бы Эльхане не стараться уберечь ее от алчности стражников. Стурм быстро спрятал брошь в кулаке и притворился, что шарит по полу. Потом, не поднимаясь с колен, снизу вверх глянул на женщину. И ахнул уже вслух, ибо та откинула капюшон толстого плаща и отвела рукою вуаль.
Впервые глаза смертного человека удостоились лицезреть красоту Эльханы Звездный Ветер.
Эльфы называли ее Мираласой — Принцессой Ночи. Ее волосы, черные и невесомые, как ночной ветер, удерживала тончайшая сетка, испещренная крохотными камнями, мерцавшими, точно звезды. Кожа отливала бледным сиянием серебряной луны, в глазах были фиолетовые глубины полночных небес, а на губах словно бы играли отсветы алой луны.
Первой мыслью рыцаря было возблагодарить Паладайна за то, что он уже стоял на коленях: воистину только так достойно созерцать подобные лица. Второй его мыслью было, что смерть за Эльхану — это радость и счастье. А третьей — что нужно было, по-видимому, что-то сказать… Увы, Стурм вмиг позабыл все языки, которые знал.
— Спасибо тебе за поиски, благородный рыцарь, — вглядываясь в его глаза, негромко сказала Эльхана. — Что ж, это была безделица. Пожалуйста, встань и не ищи ее больше. Я очень устала, и, поскольку нас, кажется, поведут в одно и то же место, я буду весьма благодарна тебе, если ты позволишь мне опереться на твою руку…
— Я к твоим услугам, госпожа моя! — пылко выговорил Стурм, поднимаясь и при этом незаметно пряча в поясной кармашек драгоценную брошь. Узенькая, белая ручка Эльханы легла на его руку, и эта могучая боевая рука задрожала.
Эльхана вновь надвинула вуаль
Танис тоже увидел лицо Эльханы, и сердце его затрепетало. Но он видел также, что эта красота поразила рыцаря в самое сердце, поразила хуже отравленной гоблинской стрелы. Танис знал, что такая любовь неминуемо обернется смертельным ядом для обоих. В Сильванести обитал народ, гордый до высокомерия. Боязнь смешения кровей и утраты древних обычаев некогда заставила их прекратить всякое общение с людьми. Что и привело впоследствии к Братоубийственным Войнам.
Нет, подумал Танис с печалью, добыть ее Стурму будет не легче, чем саму серебряную луну с неба. Полуэльф вздохнул. Да уж. Только этого им и не хватало.
Соламнийские рыцари. Тассельхоф примеряет очки истинного зрения
Выводя узников из Зала Правосудия, стражники прошли мимо двух неведомых личностей, стоявших в потемках около входа. Оба были до того закутаны в просторные одеяния, что невозможно было разобрать, к какому народу они принадлежали. Их лица были скрыты надвинутыми капюшонами и шарфами, намотанными по глаза, а тела — широкими, бесформенными одеждами. Даже руки покрывали полоски материи, накрученные подобно повязкам. Они приглушенно переговаривались между собой.
— Смотри! — сказал один из них в явном волнении. — Это они! Как раз такие, как нам рассказывали!
— Здесь не все, — усомнился второй.
— Но здесь и полуэльф, и гном, и рыцарь! Говорю тебе, это точно они! А где остальные, я тоже знаю, — добавил он самодовольно. — Я успел расспросить одного из стражников.
Второй, более рослый, проводил глазами процессию, удалявшуюся по улице.
— Похоже, ты прав, — сказал он наконец. — Надо скорее доложить Повелителю… — И он уже двинулся прочь, но остановился, увидев, что его товарищ замешкался. — Чего ты еще дожидаешься?
— Я… А не стоит ли одному из нас пойти следом за ними? На этих несчастных стражников просто жалко смотреть. Наверняка пленники попытаются бежать…
Второй засмеялся — скрипуче и неприятно.
— Ну конечно же, они удерут. Более того, мы даже знаем, куда они после этого направятся — к своим дружкам. — Он поднял замотанное лицо и сощурился, глядя на послеполуденное солнце, показавшееся среди облаков. — Впрочем, через несколько часов никакой разницы уже не будет…
И высокий зашагал прочь, а низенький поспешил следом.
Когда друзья покинули Зал Правосудия, снаружи шел снег. На сей раз у старшины стражников хватило ума не вести их по главным улицам города. Они свернули в темный, мрачный проулок, тянувшийся позади Зала.
Танис со Стурмом только-только начали переглядываться, а Флинт — облюбовывать себе жертву, когда полуэльф заметил в тени у стен какое-то движение. А в следующий момент дорогу стражникам преградили трое людей в плащах с капюшонами. Стальные клинки в их руках ярко горели на солнце.
Старшина вскинул к губам свисток, но не успел издать ни единого звука. Один из нападавших уложил его наземь, оглушив рукоятью меча. Двое других ринулись на стражников, и те немедля бросились наутек. Люди в капюшонах повернулись к нашим героям.