Сага о Копье: Омнибус. Том I
Шрифт:
— Это не имеет никакого значения! — воскликнул Дерек, рассердившись из-за того, что беседа приняла такой оборот. — И вообще, почему мы ведем разговор о Стурме?
— Потому что существует вероятность, что он в Тарсисе и что ему нужна наша помощь, — ответил Бриан. — Рыцарь или нет, он наш земляк.
— Не говоря уже о том, что наши враги мечтают наложить на него свои чешуйчатые лапы, — добавил Эран. — Враг моего врага — мой друг.
— Первым делом нужно выполнить нашу миссию, — упрямился Дерек. — Лучше закончим разговор, а то никогда не знаешь, кто может
Бриан оглянулся по сторонам. Старый Город был пустынным. Разбитые мостовые пестрели выбоинами и валявшимися камнями. Кучи опавших листьев гнили в углах каменной кладки, оставшейся от некогда величественных строений, полностью или частично разрушенных. Могучие дубы, выросшие посредине улицы, свидетельствовали о том, что эта часть города лежит в развалинах уже много лет, возможно с самого Катаклизма.
— Если только дракониды не нашли способа завербовать крыс, думаю, здесь мы в безопасности, — сказал Эран, запустив в зверька камнем. — За целый час мы не видели ни одной живой души.
Бриан стоял, уперев руки в бока, глядя на пыльные улицы:
— Боюсь, Бертрем послал нас в погоню за диким кендером, Дерек. Не вижу здесь даже следов библиотеки.
— Это дорогая земля, — заметил Эран. — Почему тарсисцы не могут восстановить эту часть города или хотя бы снести развалины и превратить это место в парк или что-нибудь в этом роде?
— Тогда им придется вспомнить, кем они были когда-то. Вспомнить о красоте, о славе, о белокрылых кораблях, а Тарсис не может себе этого позволить, — произнес женский голос у них за спинами.
Рыцари схватились за эфесы мечей и, не вынимая их из ножен, разом обернулись, чтобы посмотреть, кто их подслушивает. Голос был высоким, звонким и мелодичным, и обладательница вполне ему соответствовала. Она была стройной и миниатюрной, с веселым загорелым лицом и копной непослушных, отливающих медью локонов, спускавшихся ей на плечи.
Она двигалась быстро и бесшумно. У нее была широкая, искренняя улыбка, очарование которой подчеркивала лукавая ямочка, появлявшаяся на левой щеке. Одежда казалась самой простой, к тому же было видно, что ту, кто ее носил, не очень-то заботит внешний вид: блузка явно не подходила по цвету к юбке, а теплый плащ не гармонировал ни с тем, ни с другим. Однако речь незнакомки свидетельствовала о хорошем образовании. У нее был соламнийский акцент. Ей было лет двадцать пять, во всяком случае так решил Бриан.
Она стояла в тени аллеи и улыбалась им без тени смущения.
Дерек сдержанно поклонился:
— Прошу прощения, что мы не приветствовали тебя должным образом, госпожа. — Он говорил вежливо, поскольку перед ним была женщина, но одновременно холодно, поскольку она подслушивала их разговор. — Я не знал о твоем присутствии.
— О, ничего страшного, — ответила она, смеясь. — Ты, должно быть, сэр Дерек Хранитель Венца.
Дерек разинул рот от изумления. Он удивленно посмотрел на нее, потом нахмурился:
— Прошу прощения, госпожа, к сожалению, я не знаю твоего имени.
— Как же это я забыла представиться? Лиллит Пробирное Клеймо, — сказала она, протягивая
Дерек не мог глазам своим поверить. Хорошо воспитанная соламнийская женщина должна была сделать реверанс, а не протягивать для пожатия руку, словно мужчина. Тем не менее, он взял ее ладонь в свои, боясь обидеть землячку, но не очень-то понимая, что с этой рукой делать, и быстро ее выпустил.
— Не состоишь ли ты в каком-нибудь родстве с Пробирным Клеймом из Варуса? — спросил Эран.
— Я дочь сэра Евстасия, — сказала Лиллит. — Его четвертая дочь.
Дерек поднял бровь. В последнее время ему не очень-то везло с рыцарскими дочками. Сначала Ут-Матар в Палантасе, оказавшаяся воровкой. Теперь эта девица, разгуливавшая в наряде, который она, должно быть, стащила у кендера, и державшая себя смело, как мужчина.
— Как там мой отец, сэр? — спросила Лиллит.
— Имею честь сообщить, что, когда я видел его в последний раз, твой благородный отец был жив и здоров, — сказал Дерек. — Он храбро сражался в битве за Вингаардскую Башню и оставил поле боя, только когда стало очевидно, что враги имеют слишком большой численный перевес.
— Милый папа, я удивлена, что у него на этот раз хватило здравого смысла, — смеясь, произнесла Лиллит. — Обычно он стоит до последнего, как настоящий болван, в ожидании, пока ему проломят голову.
Дерек просто потерял дар речи от такого неуважительного отзыва, да еще и из уст дочери.
Эран громко рассмеялся и крепко пожал Лиллит руку, а Бриан нагнулся и поцеловал ей пальцы, чем очень ее развеселил. Он заметил, что большой и указательный испачканы синим и такие же синие пятна виднеются на блузке и юбке. Гром неохотно выпустил ее руку. Ему показалось, что никогда в жизни не видал он ничего прелестнее, чем ямочка на ее левой щеке. Ему хотелось вновь рассмешить ее, только чтобы увидеть, как углубляется эта ямочка и сверкают желтые искорки в ее карих глазах.
Дерек хмуро глядел на своих спутников, поощрявших столь дерзкое поведение. Он понимал, что ему придется говорить с этой женщиной, но решил обращаться к ней подчеркнуто холодно, выказывая свое неодобрение.
— Как ты меня узнала, госпожа Пробирное Клеймо? — спросил он.
— Бертрем послал мне весточку, предупредив, что в библиотеку Кристанна собираются наведаться Соламнийские Рыцари, — ответила Лиллит. — Вы первые, единственные и, вероятнее всего, последние рыцари, которых я видела в этой части города за многие годы. А когда я услышала, что вы упомянули имя Бертрема, то уверилась, что ты и есть сэр Дерек Хранитель Венца.
— Я не давал эстетику Бертрему права объявлять о нашем прибытии, — мрачно произнес Дерек. — Наоборот, я велел ему держать все в строжайшем секрете.
— Бертрем никому не сказал об этом, кроме меня, а я тоже никому ничего не сообщала, сэр Дерек, — сказала Лиллит, и ямочка у нее на щеке вспыхнула. — Он оказал вам услугу. Иначе вы провели бы годы в напрасных поисках.
— Так ты тоже из эстетиков! — догадался Эран.
Лиллит подмигнула ему, что тоже было совершенно неподобающим поступком.