Сага о Копье: Омнибус. Том I

Уэйс Маргарет

К тому моменту Иммолатус уже перестал злиться, преодолев свой гнев. Есть он не хотел, и в нём стал просыпаться интерес к этому созданию. Дракон давненько не встречал таких людей, которые почтительно бы обращались к нему «лорд дракон». К тому же человек сумел преодолеть насланный на него страх, а Иммолатус одобрял такую храбрость. Ещё человек весьма изобретательно загнал его в тупик, что говорило о незаурядных умственных способностях создания.

— Слезь с моего плеча, — миролюбиво проговорил Иммолатус. — Я уже всю шею растянул, разглядывая

тебя.

— Очень жаль, лорд дракон, но если я слезу, то, боюсь, не успею донести до твоих ушей своё послание, — ответил человек. — Я прочту его отсюда.

— Я не собираюсь убивать тебя, — рыкнул дракон. — По крайней мере, в ближайшее время.

— И почему лорд дракон вдруг решил сохранить мне жизнь?

— Я любопытен, — фыркнул Иммолатус. — Кроме того, я хочу знать, во имя нашей Королевы, почему ты здесь? Что тебе надо? Или ты рискуешь жизнью, чтобы просто поболтать со мной?

— Ну, лорд дракон, на все эти вопросы я могу ответить и не слезая! — отрезал человек сверху.

— Проклятье! — взревел Иммолатус. — Немедленно спустись на уровень моих глаз! Если я действительно решу убить тебя, то обещаю, что предупрежу об этом и даже позволю защититься. Договорились?

Китиара, немного подумав, решила согласиться. Она одним лёгким прыжком соскочила со спины дракона на каменный пол логова (такой пустой и голый без сокровищ). Иммолатус с глубокой меланхолией посмотрел на человека. Сосредоточиваться на том, почему пещера пуста, ему было больно до сих пор.

— Ну, если ты явился за сокровищами, то сам видишь, кроме камней, красть у меня нечего. — Дракон, глубоко вздохнув, положил голову на низкую и широкую скалу, теперь его глаза были на одном уровне с человеческими. — Ну вот, так лучше. Теперь говори, кто ты и почему ты здесь?

— Меня зовут Китиара Ут-Матар, — начала посланница.

— Соламнийка! — рявкнул дракон с негодованием — он испытал непреодолимое желание сожрать её сразу и без предупреждения. — Ненавижу соламнийцев…

— Но уважаешь нас, так же как и мы уважаем род драконов. — Китиара поклонилась. — Не как остальной мир, который лишь смеётся над рассказами кендеров и бродяг. В драконов никто не верит.

— Кендерские байки… — прошипел оскорблённый Иммолатус, поднимая голову. — Что они знают о нас?!

— Ничего, лорд дракон.

— И никто больше не складывает песен о горящих городах и убитых людях, пожранных младенцах и пропавших сокровищах?

— Никто, лорд дракон.

— Значит, мы стали… — голос дракона стал тихим и грустным, — стали просто кендерскими россказнями…

— Именно так, как это ни печально, — подтвердила Китиара.

Иммолатус всегда думал, что, несмотря на тысячелетний сон, в который впали драконы, истории об их деяниях и славе сохранятся вечно, что люди всегда будут со страхом смотреть в грозное небо.

— Вспомни старые дни, — предложила Китиара. — Сколько раз отряды рыцарей находили это логово и пытались убить тебя?

Дракон задумался:

— Часто, не реже

чем два-три раза в год. В каждом отряде было от десяти до двадцати человек…

— А сколько раз воры пытались ограбить лорда дракона?

— Да каждый месяц! — раздражённо хлестнул хвостом Иммолатус. — А если бы в округе жили гномы, тогда спасения бы не было вообще. Самые гадостные создания — это гномы.

Китиара сочувственно покивала.

— А как сейчас с этим обстоит дело?

Дракон издал крик боли:

— У меня нет больше сокровищ! У меня нечего украсть!

— Но ворам неизвестно об этом, — настаивала Китиара. — А много ли появляется охотников на драконов? Рискну предположить, что ни одного. А почему? Все оттого, что никто не верит в ваше существование. Драконы — это только хорошая история, приправа к холодному элю и солёной рыбе.

Дракон вскочил и взревел так, что затряслись стены пещеры. Земля заходила ходуном, а с потолка посыпались камни и щебень. Китиара судорожно вцепилась в ближайшую скалу, чтоб устоять на ногах.

— Это правда! — ревел дракон. — Как я мог не подумать об этом?! Я годами лежал здесь и не мог понять, почему никто не приходит! Я думал, они слишком напуганы, чтоб даже приблизиться к моей пещере, а они… Они просто забыли!

— Но Королева Такхизис с удовольствием напомнит им, кого надо опасаться, — осторожно сказала Китиара.

— Да… она… она может… — пробормотал Иммолатус. Он невидяще ударил лапой по камням, оставляя глубокие борозды в граните. — Может, я и ошибался насчёт неё… Я думал… Впрочем, неважно! — Дракон снова устремил на Китиару огненный взгляд. — Что говорится в её послании, которое ты принесла мне?

Китиара поклонилась:

— Меня послал Лорд Ариакас, командующий армией Королевы Такхизис, с посланием для Иммолатуса, величайшего и сильнейшего из драконов Её Величества. — Китиара достала свиток и подняла его над головой. — Лорд дракон хочет прочесть его?

Иммолатус пошевелил когтями:

— Нет, читай сама. Не люблю разбирать эти мелкие каракули.

Китиара снова поклонилась и, развернув свиток, принялась читать. Когда она дошла до слов «Четыре раза ты пренебрегал им, пятый будет последним. Я теряю терпение…», Иммолатус непроизвольно съёжился, словно услышал голос самой Такхизис.

«Как я мог так ошибаться? — спрашивал он себя, — Драконы забыты! И даже хуже того, над нами смеются, как над рассказами пустомели!»

— «…Немедленно прими человеческий облик и прибудь в Оплот вместе с подателем сего письма. Ты обязан явиться на службу Лорда Ариакаса, в скором будущем Повелителя Драконов, и моей армии…» — продолжала Китиара.

«Человеческая форма? — Дракон выдохнул короткий язык пламени. — Вот уж и не подумаю. Значит, мир забыл драконов? Ничего, это поправимо, скоро я напомню ему о нашем существовании. Я буду разить, как молния, клянусь Тёмной Королевой. Жалким созданиям покажется, что само солнце сошло с небес, чтобы сжигать их».