Сага о копье: Омнибус. Том II
Шрифт:
Незнакомец был одет в доспехи Соламнийских Рыцарей, но латы его были оплавлены и покрыты окалиной. Когда между ним и Крисанией оставалось всего несколько шагов, пришелец вытянул вперед руку, и кендер увидел, что ладони у него нет.
Слова, которые он произносил, доносились не изо рта, глаза светились оранжевым огнем, а призрачные ноги ступали прямо сквозь пламя костра. От него веяло неизбывным холодом той страны, где страшный рыцарь принужден был обитать бессчетное количество лет, и кендер почувствовал, как этот холод пробирает его до самого мозга костей.
И все же Тас продолжал смотреть.
— Нет! — простонал Тас, чувствуя, как его охватывает леденящий душу ужас, не подвластный ни разуму, ни воле. — Нет!
Кендер затрясся, словно в лихорадке, хотя не имел ни малейшего представления о том, что сейчас произойдет.
— Умри, — сказал рыцарь.
Тас увидел, как рука Крисании метнулась к горлу и стиснула платиновый медальон Паладайна. Возле ее пальцев сверкнули ослепительно белые молнии, и вслед за этим жрица Паладайна упала на землю, словно бесплотный перст Рыцаря Смерти пронзил ее насквозь.
— Нет! — услышал Тассельхоф собственный крик. Оранжевые глаза медленно повернулись к нему, и в следующее мгновение холодная и сырая тьма, словно земля могилы, сомкнулась вокруг кендера…
Глава 8
Нервно ощупывая пальцами охранительные руны, вышитые на его черной накидке, Даламар с трепетом приблизился к двери в лабораторию мага.
Одновременно он торопливо повторял в уме оберегающее заклятие. Будь он молоденькими учеником, который приближается к уединенной келье своего могущественного учителя, повелевающего силами зла, такие предосторожности могли бы показаться неуместными. Осторожность же Даламара имела свои причины. У него были секреты, которые он не хотел раскрывать. В этом мире для Даламара не было ничего страшнее взгляда странных золотистых глаз, зрачок которых имел форму песочных часов.
Несмотря на трепет, который он испытывал перед учителем, всякий раз, когда он оказывался перед этой дверью, в его душе нарастало возбуждение, почти граничащее с восторгом. Здесь он видел столько чудесных вещей, удивительных… страшных…
Даламар поднял правую руку и начертил в воздухе магический знак, после чего пробормотал закрепляющий заговор. За этим ничего не последовало, и Даламар вздохнул с облегчением: на дверь не было наложено никакого заклятия. Возможно, впрочем, вырвавшийся у него вздох был вздохом разочарования. Отсутствие заклятия означало, что его учитель и господин не занят сейчас ничем серьезным, иначе бы он обязательно наложил на дверь магический запор. В щели под тяжелой деревянной дверью тоже не было заметно никаких подозрительных отблесков, которые иногда появлялись во время экспериментов учителя с огненными заклинаниями. Ко всему, ноздри Даламара не уловили никаких запахов, кроме ставшего привычным запаха химических реактивов и гнили.
Только произведя в уме все эти заключения, он приложил к двери кончики пальцев левой руки и приготовился ждать.
Однако на втором вдохе из комнаты послышалось тихое повеление:
— Войди, Даламар.
Дверь бесшумно отворилась, и темный эльф, на всякий случай
Просторная полутемная комната казалась намного больше самой себя, крупнее, нежели она могла бы быть на самом деле, исходя из архитектуры самой Башни.
Даламар так и не разобрался до конца, в чем тут секрет, — возможно, что вовсе не комната увеличивалась, а он сам уменьшался в размерах, стоило ему переступить порог лаборатории. Стены ее, как и в кабинете Рейстлина, тоже были уставлены полками с книгами, и на Даламара глядели со всех сторон запыленные корешки, тускло поблескивающие руническими письменами или исчерканные стремительной скорописью. Стеклянные банки и колбы причудливой формы были расставлены на столах вдоль книжных стеллажей. Внутри них со сдержанной мощью бурлили разноцветные жидкости.
Много лет назад здесь, в этой лаборатории, властвовала могущественная магия. Маги всех трех Лож — Белой, Черной и Красной — объединили здесь свои усилия для того, чтобы создать Глаза Дракона, одним из которых до сих пор владел Рейстлин. Сюда маги Добра, Зла и Равновесия в последний раз сошлись все вместе, чтобы спасти Башни — оплоты своего могущества на Кринне — от Короля-Жреца из Истара и толп фанатиков, его последователей. Здесь они потерпели поражение, решив, что лучше им жить побежденными, чем сражаться, зная, что их магия способна разрушить мир.
Тогда маги были вынуждены оставить эту Башню и перебраться вместе со всеми своими книгами и колдовскими принадлежностями в другую Башню Высшего Волшебства, скрытую в самой глубине Вайретского Леса. После этого на палантасскую Башню было наложено заклятие, и вокруг нее поднялась страшная Шойканова Роща, которая должна была охранять ее от самозванцев до тех пор, пока не придет предсказанный «могущественный Властелин настоящего и будущего».
И он пришел.
Вот он, сидит в старинной лаборатории, сгорбившись над каменным столом, поднятым со дна моря в незапамятные времена. По бокам столешницы были вырезаны в камне затейливые руны, которые отклоняли любое заклятие, способное помешать магическим экспериментам. Поверхность стола при этом оставалась ровной, отполированной до зеркального блеска — Даламар видел на ней отражение синих переплетов книг, сложенных перед Рейстлином аккуратной стопкой, и блики свечного пламени.
Кроме книг, на рабочем столе мага покоились самые разные предметы: уродливые и изящные, восхитительные и ужасные. Все это были необходимые для заклинаний вещи, с которыми Рейстлин только что работал или собирался работать.
Сейчас он, что-то бормоча, просматривал некую колдовскую книгу, крошил в своих тонких пальцах какой-то предмет и ронял обломки в стоящий перед ним тонкий фиал.
— Шалафи, — негромко произнес Даламар эльфийское слово, означавшее «господин».
Рейстлин поднял голову.