Сага о копье: Омнибус. Том II
Шрифт:
— Кто из нас действительно невиновен? — Кварат возвел очи горе, словно ожидая, что боги явят на потолке ответ на этот вопрос.
— Я не сомневаюсь, что это очень добродетельный вопрос, — заметил Денубис упавшим голосом, — который не требует формального ответа. Но молодой человек действительно невиновен, то есть невиновен в том, в чем его обвиняли. Хотя в других отношениях, возможно…
Он стушевался и замолчал. Кварат печально улыбнулся.
— Видишь ли, Денубис, — доверительно сказал он и даже слегка развел руками, как бы показывая, что он предельно
Откинувшись на спинку своего кресла, Кварат снова уставился в потолок.
— Завтра утром эти двое будут проданы на невольничьем рынке.
— Что? — Денубис даже привстал со стула. — Но, мой господин…
Взгляд Кварата метнулся на младшего жреца, и тот застыл на месте.
— Ты, кажется, снова задаешь вопросы, Денубис? — сказал он официальным тоном. — Или ты в чем-то сомневаешься?
— Но он… невиновен! — воскликнул Денубис, не найдя никаких других возражений.
Кварат еще раз улыбнулся, на сей раз снисходительно.
— Ты неплохой человек, Денубис. Добрый человек, добрый жрец. Быть может, излишне простодушный, но, безусловно, хороший. Тебе я скажу: нам нелегко было принять это решение. Однако он слишком путано отвечает на вопросы: кто он, откуда и зачем прибыл в Истар. Впрочем, пугано — это еще мягко сказано. Если он и не причинил вреда жрице, то, безусловно, виновен во множестве других преступлений, которые в конце концов погубят его душу. Все это написано на его лице. У него нет никаких средств к существованию. При аресте у него не было денег. Он — бездомный бродяга, который ради пропитания может запросто прибегнуть к разбоям и грабежам. Отдав его хозяину, который станет заботиться о нем, мы поступаем воистину добродетельно. Через некоторое время он сможет заслужить свободу и, с божьей помощью, избавить свою душу от груза вины. Что касается кендера…
Кварат покачал головой и пренебрежительно махнул рукой. Денубис собрал все свое мужество и спросил:
— А Король-Жрец знает об этом? Кварат вздохнул, и Денубис впервые увидел на его гладком лбу морщинку досадливого раздражения.
— Король-Жрец обязан думать о вещах более неотложных и важных, праведный сын Денубис, — сказал он ледяным тоном. — Он так добр, что страдания даже одного человека могут причинить ему сильнейшую боль и на несколько дней отвлечь от государственных дел. Он не дал специальных указаний относительно этих двух арестантов, поэтому мы приняли всю тяжесть решения на себя.
Заметив, что на лице Денубиса промелькнула тень сомнения, Кварат подался вперед и, недовольно нахмурившись, смерил младшего жреца суровым взглядом.
— Ну хорошо, — сказал он, — если ты продолжаешь настаивать… Дело в том, что тело молодой женщины было обнаружено при очень странных обстоятельствах, и мы подозреваем, что здесь может быть замешан Выбравший Тьму.
Денубис заерзал на сиденье своего стула. Ему уже не было жарко — на лбу выступил холодный пот, его била дрожь.
— Действительно, — пробормотал он, и вид его при этом был
— Это мне известно, — надменно сказал Кварат. — Он уведомил меня. В любом случае молодая женщина останется с нами. Она — Посвященная Паладайна и носит на шее его медальон. Она пребывает в некотором смятении, но этого и следовало ожидать. Здесь мы сможем должным образом приглядывать за ней. Надеюсь, ты понимаешь, насколько опасно было бы отпустить на все четыре стороны этого молодого человека. В старые времена его без долгих размышлений бросили бы в темницу и тем решили все вопросы. Теперь мы стали более просвещенными и добродетельными. Этот молодой человек получит нормальное жилье, а мы получим возможность заботиться о его душе.
В устах Кварата продажа человека в рабство выглядела едва ли не актом милосердия. Мысль эта немало смутила Денубиса, но он постарался ничем не выдать себя. В конце концов, возможно, так оно и было. «Может быть, Кварат прав, — подумал младший жрец. — Возможно, я действительно чего-то не понимаю».
Чувствуя, как голова его идет кругом, Денубис встал со стула. Изысканная пища, которую он успел проглотить, улеглась в его желудке, словно холодный и тяжелый камень. Пробормотав какие-то извинения, он двинулся к дверям. Кварат, довольно улыбаясь, тоже поднялся.
— Заходи ко мне еще, праведный сын, — сказал он, про-, водив гостя до двери. — И не бойся задавать вопросы. Именно через них к нам приходит мудрость.
Денубис тупо кивнул.
— Раз так, то у меня есть еще один вопрос, — сказал он нерешительно. — Ты упомянул Выбравшего Тьму. Что ты о нем знаешь? То есть меня. интересует, зачем он здесь? Он… он пугает меня.
Лицо Кварата слегка вытянулось и помрачнело, однако он не казался рассерженным. Возможно, он даже испытывал облегчение оттого, что Денубис свернул со скользкой темы.
— Кто знает, какие цели преследуют те, кто использует магию? — спросил он.
— Об этих целях с уверенностью можно сказать только одно: они чужды нам, ибо противны промыслу божьему. Именно по этой причине Король-Жрец посчитал себя обязанным избавить Ансалон от сей напасти. Теперь маги заперты в самой отдаленной и глухой части континента, в единственной уцелевшей Башне Высшего Волшебства, что окружена дремучим Вайретским Лесом. Очень скоро и этот последний оплот магии и колдовства падет, так как число магов неизменно сокращается — ведь магические школы мы запретили. Ты слыхал что-нибудь о проклятии, которое лежит на Палантасской Башне?
Денубис молча кивнул.
— Это действительно страшно! — воскликнул Кварат. — Теперь каждому понятно, что магия проклята богами! Это боги сделали так, что один из этих колдунов сошел с ума и бросился на ворота Палантасской Башни, навеки запечатав ее своим заклятием и своей смертью… Так о чем мы говорили?
— О Фистандантилусе, — напомнил Денубис, который уже начал сожалеть о том, что затронул эту тему. Больше всего сейчас он желал вернуться в свою скромную келью и, принять порошки от желудка.