Сага о копье: Омнибус. Том II

Коллектив авторов

Лиам. Лиам в человеческом обличье.

— Нашли его у холма. Спина была сломана. То же самое с руками и ногами. Должно быть, расшибся, упав с вершины. Он был уже мертв, когда мы пришли.

Лиам оборачивался драконом, но теперь он снова был человеком, снова был одет в древнюю броню. Как это было возможно? Рыцарь продолжал смотреть на неподвижное тело.

— Мне жаль, что это случилось с твоим другом и бронзовым драконом, — произнес Биллус, пытаясь утишить боль на сердце Штоддарда. — Все мы видели, как началось сражение и как бронзовый со своим седоком пытались

сделать все, что могли. Когда они упали, мы были уверены, что окажемся следующими. Нам трудно понять, что случилось потом. Этот бронзовый дракон, отважное существо, вернулся. Мы должны оказать подобающие почести за храбрость. — Исполняющий обязанности командующего вздохнул: — Все еще не могу поверить! Казалось, что все кончено, но нас спас шторм. Молнии! Ты можешь в это поверить? Молнии нисходили с неба и били чудовище снова и снова! Должно быть, сам Паладайн приложил к этому руку!

Штоддард, наконец, оторвал взгляд от Лиама, медленно начиная понимать, о чем говорит мужчина.

— Это был не Паладайн. Это был он. Истинным героем этого сражения был Лиам из Элдора. Сын Хумы Хозяина Копья.

Солдаты Арамуса вокруг него приостановили свою деятельность.

— Похоже, я все-таки тоже немного оглох. Что ты сказал? — Биллус моргнул и посмотрел на тело. — Кем, говоришь, он был?

— Лиам из Элдора. Сын Хумы и серебряной драконицы… — полились слова из старого воина, прежде чем он понял, что делает.

Эту историю легко было рассказывать теперь, когда он поверил. Лиам говорил правду. Иначе как еще объяснить все то, чему рыцарь стал свидетелем? Как еще мог быть побежден дракон Хаоса?

Люди слушали. Штоддард дал им для этого повод. Но его явно не принимали всерьез, несмотря на то, что он был Рыцарем Соламнии, а их слова обычно не подвергали сомнению. На лицах горожан отразилось недоверие, когда история завершилась точным броском, борьбой между титанами и молнией, притянутой Драконьим Копьем, хотя монстр и убил отважного серебряного.

— Сын Хумы? — Биллус искоса посмотрел на тело и оглядел своих спутников. — Кто взял ответственность за найденное нами копье?

— Оно здесь, сэр, — шагнул вперед юноша, имевший телосложение кузнеца.

Во главе с командующим группа подошла и осмотрела оружие.

— Драконье Копье… — Тон Биллуса стал еще более скептическим. — Уверен, оно крепкое, но выглядит слишком уж ржавым для оружия, благословленного Паладайном.

Штоддард не отрицал этого. Копье выглядело так же, как и тогда, когда он впервые увидел его. Ветхая реликвия, слишком долго сохранявшая свою целостность. И оно не было обожжено, хотя в него неоднократно били молнии.

Рыцарь задумался, а не было ли все это только плодом его воображения. Возможно, что эти невероятные события ему просто приснились. Возможно…

— Да ладно, сын он Хумы или нет, всё равно он явно был храбрым парнем, отправившимся в сражение на бронзовом и отдавшим за нас свою жизнь. — Командующий отвел своих людей в сторону. — Мы достойно почтим его память, поверь мне. А пока нам надо доставить тебя к целителю. И поскорее.

Бесполезно было пытаться

убеждать; все равно они никогда не поверят. Феррин и Крандэл еще могли бы, но и они, скорее всего, будут подозревать, что их командир просто вообразил всю эту драму из-за полученных им ран. Даже сам Штоддард подумывал об этом… но нет, он не мог вообразить все это!

— Скорее всего завтра мы отпразднуем победу и окажем твоему другу достойные похоронные почести, — добавил Биллус, когда стражники помогли раненому рыцарю оседлать одну из лошадей. — И завтра же сделаем что-нибудь для бронзового.

Они решили, что на Скользящем в бой полетел не Штоддард, а Лиам. И пожилого воина это устраивало. По крайней мере, Лиам получит почести, причитающиеся ему как Рыцарю Соламнийского Ордена. Был он сыном Хумы или не был, но его запомнят за проявленные в это тяжелое время отвагу и доблесть. И будут помнить принесенную им жертву.

— Est Sularus oth Mithas, — прошептал Рыцарь Розы, когда один из стражников накрыл лицо молодого воина одеялом. Еще многие и многие отважные души людей, и не только, будут принесены в жертву во время Войны с Хаосом, но пока один город будет чествовать самого необычного заступника — Лиама из Элдора, Рыцаря Короны… и, в чем для Штоддарда не оставалось сомнений, сына Хумы.

Кевин Т. Стейн

Личное

— Я хочу, чтобы вор умер, а пояс был возвращен, — сказал Мейлфич. — Но смерть вора важнее. Запомни это, Борак. Убей вора. А потом ты мне какое-то время не будешь нужен.

Борак выглянул из-за угла на узкую, переполненную улицу, вжимаясь в тени, скрывавшие переулок. Слова покровителя продолжали занимать его мысли. Среди избранников Такхизис Мейлфич являлся жрецом высокого ранга, и, как черный дракон, Борак обязан был подчиняться приказам этого человека. И все же тон жреца и его настойчивость заставили Борака осторожничать. Мейлфич, конечно, могуществен и умен, но не умнее дракона. Не умнее Борака.

В конечном счете, людям нельзя доверять. Если бы ему только удалось разгадать скрытые планы жреца. Ходили слухи о смертельно опасной — даже для личных драконов Темной Королевы — «тайной страже». Несколько собратьев Борака уже пропали. Ответ должен был прийти со временем.

Этот район города кипел активностью. Было то время ночи, когда приличные люди собираются спать, а любители острых ощущений готовятся найти себе развлечение. Единственное, чем Борак был похож на людей, так это любовью к азартным играм.

С ним было еще два человека (и они действительно были людьми, а не как он — драконами в человеческом обличье), ожидающие его распоряжений позади в темном переулке. Борак крутил в пальцах висящий на груди амулет, даривший ему человеческое тело, которое, по его мнению, было сильнее и приятнее на вид, чем у спутников. Он был высок, темноволос и… да, красив, если не считать молочно-белого, мертвого левого глаза. Два прихвостня не знали, что Борак дракон, и этот факт он открыл бы им только в крайнем случае.