Сага о копье: Омнибус. Том III

Коллектив авторов

Палин немного постоял в одиночестве, думая о чем-то своем. Потом он взглянул на луны, которые отныне были для него просто ночными светилами, улыбнувшись, вышел из Храма и бодро зашагал по дороге, ведшей в Утеху.

Соламнийцы торопливо ремонтировали Западные Ворота и стены, разрушенные во время атаки драконов. Несколько групп разведчиков из числа как людей, так и эльфов были отправлены на поиски Мины. Серебряные драконы облетели все небеса, стараясь разыскать ее, однако их попытки не увенчались успехом. Зато они доставили в Оплот известие о том, что со стороны Джелека и Палантаса на город двигается

огромная армия Рыцарей Тьмы, еще не слышавших о разгроме своей Повелительницы. Никто не знал, как нераканцы воспримут подобную новость. Может быть, разойдутся по домам, а может быть, попытаются отбить город. Никто не знал, вернется ли Мина, лишенная Божественной силы, чтобы поднять побежденных на борьбу, или же будет прятаться в каких-нибудь пещерах, до конца жизни залечивая свои душевные раны. Никто не знал и того, где она похоронила тело Такхизис (и похоронила ли вообще). Впоследствии новые последователи Тьмы долго искали могилу Владычицы, ибо на Кринне появилось страшное поверье о том, что нашедший место ее последнего приюта получит от нее щедрую награду.

Однако больше всего умы людей занимало то, что стало известно как Чудо Храма Дьюргаста. Многие жители Кринна были внезапно вырваны из привычного течения своей жизни и перенесены в Храм, чтобы узреть величие Единой Богини. А вместо этого они оказались свидетелями смены эпох.

Те, кто собственными глазами видел крах Такхизис, запомнили его навсегда. Он превратился в клеймо на душе, поначалу причинявшее невероятную боль. Потом эта боль ушла, и некоторые даже загрустили, ибо, не ощущая ее, они засомневались в реальности событий, разыгравшихся на арене Храма, и отчаянно пытались оживить их в своей памяти путем беспрестанного обсуждения. Другие же, напротив, старались как можно скорее предать тот день забвению.

Что касается старожилов, помнивших события других эпох — историю Серой Драгоценности, падение Истара, Катаклизм, — то они отнеслись к истории о Чуде как к одной из тех, которые следует передавать из поколения в поколение. И когда малыши Кринна подросли, они узнали о том, что Пятый Век начался с похищения мира в момент разгрома Хаоса и получил название Века Смертных после того, как Приговор Книги насильно лишил Божественной природы злобную Владычицу Тьмы и принял добровольную жертву от Бога Света.

Сильванеша собирались отвезти в Усыпальницу Ушедших Героев в Утехе. Это не было местом его окончательного погребения: убитая горем Эльхана надеялась, что однажды ей удастся перезахоронить сына в эльфийской земле. Пока же это являлось только мечтой, поскольку минотавры прочно обосновались в сильванестийских лесах, а капитан Самоал и его наемники изгнали или убили эльфов, рискнувших остаться в Квалинести, и объявили ее своей собственностью.

Две нации спорили о том, куда им идти и что делать. Они расположились лагерем под стенами Оплота, но вскоре новые правители города — Соламнийские Рыцари — вежливо попросили их поселиться в каком-нибудь другом месте.

Совет Рыцарей сдержал свое слово и обсудил возможность союза с эльфами, однако в процессе обсуждения всплыли некоторые вопросы, связанные с предписаниями Меры, и Повелители представили их на рассмотрение мудрейшим, заверив эльфов, что в течение ближайших десяти — двадцати

лет обязательно пришлют им официальный ответ.

Эльхана Звездный Ветер отказалась от правления Сильванести — ее разбитое сердце было отныне слишком далеко от дел государственной важности. Она предложила избрать королем эльфов Гилтаса, и, как и следовало ожидать, квалинестийцы восприняли эту идею с восторгом, а сильванестийцы насупились, несмотря на то что своего кандидата у них не было.

Две извечно препиравшиеся между собой нации объединились снова, когда их представители отправились на похороны Сильванеша.

Золотой дракон вез его тело в Усыпальницу, а серебряные драконы с Соламнийскими Рыцарями на спинах образовали почетный караул, которым командовал Герард Ут-Мондар. Эльхана отбыла в Утеху в сопровождении Гилтаса.

Квалинестиец был рад, что все интриги и споры канули в прошлое, и теперь думал лишь об одном: хватит ли у него сил для дальнейшего пребывания у власти. Сам он этого не хотел, ибо не чувствовал себя достаточно готовым отвечать за судьбу народа-изгнанника.

Стоя рядом с Усыпальницей, Гилтас наблюдал, как процессия эльфов несет тело Сильванеша, накрытое золотым полотном, к его временному приюту. Короля бережно опустили в янтарный гроб, украшенный цветами, и вложили ему в руку острие разбитого Копья Дракона.

Усыпальница приняла в свои сонные объятия и Золотую Луну. Ее пепел перемешали с прахом Речного Ветра, соединив наконец тех, кто был неразлучен при жизни, и тогда к их могиле подошел странный эльф в испачканной зеленой одежде.

— Прощайте, мои дорогие и преданные друзья, — вымолвил он.

Гилтас повернулся к нему.

— Я рад, что могу поговорить с тобой, Эли.

Эльф покачал головой.

— Это имя мне уже не принадлежит.

— Тогда как же нам к тебе обращаться? — поинтересовался король.

— У меня было много имен, — грустно улыбнулся эльф. — Эли — среди эльфов, Паладайн — среди людей. Даже Фисбен… Это последнее я, пожалуй, любил больше других. Но кое-что изменилось, и мне пришлось выбрать себе новое.

— Какое же?

— Валтонис, — ответил эльф.

— Изгнанник? — перевел изумленный Гилтас. И вдруг он понял все. Задыхаясь от обрушившихся на него чувств, он хотел что-то сказать, но смог лишь выдавить еле слышно: — Значит, теперь тебе суждено разделить нашу долю.

Валтонис положил руку на плечо квалинестийцу.

— Возвращайся к своему народу, Гилтас. Они оба твои — и Сильванести, и Квалинести. Сделай их снова единым целым. Сейчас у вас нет земли, которую вы могли бы назвать своей, и все же вы будете одним народом.

Гилтас тяжело вздохнул.

— Конечно, это непростая задача, — продолжал Валтонис. — Тебе придется пройти через многое, дабы соединить то, что другие будут рвать на части. Еще не раз и не два посетит тебя отчаяние, но, пока в твоем сердце живет хоть капля надежды, ты не потерпишь поражения.

— Ты останешься с нами? — спросил Гилтас.

— Нет, я должен пойти своим путем. Как и ты. Как и все мы. Но это не последняя наша встреча.

— Спасибо тебе, — поблагодарил Гилтас, крепко сжимая его руку. — Я последую твоему совету и вернусь к своему народу. Ко всем. Даже к префекту Палтайнону.