Сага о копье: Омнибус. Том III
Шрифт:
— Покажись — прогремел дракон, и песок опять посыпался из потолочных щелей.
Ко входу в пещеру, увязая в песке, подошел одинокий людоед-великан. Дракон взмахнул лапой, намереваясь раздавить дерзкого ублюдка, посмевшего осквернить святость его владений, но в последний миг передумал. Что если это посланник племени Сильный Кулак, которому поручили объявить о прибытии людского стада? Пока Келлендрос раздумывал, тело людоеда засветилось и растаяло, а на его месте оказался крошечный земляной колдун.
— Я побывал среди людоедов-великанов, — начал он.
— Выполняя
Трещина явно нервничал, дракон сразу учуял, что тот испытывает страх. Значит, все прошло не так, как было задумано, и сознание этого вызвало у Келлендроса недовольство.
— Как бы это сказать… — завел колдун.
— Так и скажи, — гневно повелел Скай, теряя терпение оттого, что приходилось вытягивать плохие новости из своего союзника.
— Люди, которых людоеды-великаны взяли в плен… в общем, их спасли.
— Спасли — Громогласное эхо наполнило пещеру, отбросив земляного колдуна на несколько шагов. С потолка опять посыпался песок.
Изо всех сил стараясь выглядеть храбрецом, Трещина рассказал о неожиданном нападении на лагерь и детально описал всю битву, уделив особое внимание седовласому магу, который своими заклинаниями обезвредил и людоедов, и Рыцарей Тьмы.
— Палин Маджере, — прошипел Келлендрос, мигом поняв, о ком идет речь. — Я недооценил его, как и тех, кто с ним рядом. Но я исправлю свою ошибку. Я… заставлю их заплатить за это оскорбление.
— Наверное, среди пленных оказались друзья Палина, — пробормотал земляной колдун. — Полагаю, он счел своим долгом…
— Маджере. — Это имя прогремело как гром в устах дракона. — Братья Китиары. Всю жизнь они несли Китиаре беду. А теперь их родственник стал бедой для меня.
— Но у тебя ведь все еще остались Рыцари Тьмы и бруты, а я найду тебе еще одно племя людоедов великанов…
— Молчать!
Дракон так яростно забил хвостом, что синие потомки прижались к темным стенам пещеры, дабы избежать удара.
— Палина Маджере следует наказать. Необходимо навлечь на него беду, — рассуждал дракон. А лучший способ для этого — причинить вред тем, кого он любит.
— Каков будет твой приказ? — прошептал Трещина.
Я сам займусь Палином Маджере. Это будет моя месть, и она будет сладка. Китиара останется довольна. Земляной колдун тут же исчез в полу пещеры, оставив после себя лишь холмик песка как напоминание о своем перевоплощении.
— Да, я займусь…
Возникшее в воздухе свечение прервало драконовы мечты о мести. Небольшое поначалу ко разрослось до огромного круга, заполнившего пещеру от пола до потолка. В круге замелькали красные искры, которые слились воедино, образовав почти прозрачный образ красной драконицы — причем очень сердитой красной драконицы..
— Малис, — произнес Келлендрос. Гнев его удвоился. Красная драконица до сих пор ни разу не вступала с ним в контакт, а теперь почему-то решила нарушить его уединение.
— Предатель! — огрызнулась Малис. — Ты втайне создал новое существо — раболепное и одновременно сильное. — Образ Малистрикс плевался и шипел, извергая из ноздрей языки пламени, которые извивались,
Образ красной драконицы продолжал, кипя от злости, распекать Ская, который тем временем обдумывал, как ему оправдаться. Слова нашлись сразу, и он мысленно повторял их, дожидаясь паузы в тираде. Он оставался спокойным, так как видение не могло причинить ему вреда. Но он уважал Малистрикс, понимая, что лучше иметь ее в стане своих союзников, а не врагов. Если он вступит в войну с ней, то ему придется отказаться от истинной цели.
— Я требую, чтобы ты ответил, почему хранил свой секрет от меня! — прошипела Малис.
— Мне жаль, что ты так быстро его узнала, промурлыкал Келлендрос. — И жаль, что сочла необходимым шпионить за мной, испортив так тщательно продуманный сюрприз. Мне казалось, мы доверяем друг другу, Малис. Я намеревался представить тебе потомков в качестве своего дара. Я много работал, доводя эти создания до совершенства. Мне хотелось убедиться, что они подходящий подарок для самой могущественной властительницы, которая занимает все мои мысли.
Образ Малис дрогнул.
— Так, говоришь, подарок?
— Драконице, которую я уважаю больше всех на этом свете, — льстиво продолжал Келлендрос. Отчасти он говорил правду. Он действительно восхищался красной драконицей, ее силой и амбициями, ее способностью манипулировать другими драконами и человекоподобными существами в своих владениях. — И хотя я пока недоволен результатом своих трудов, я все-таки поделюсь с тобой секретом… если ты этого хочешь, Малис. Считай, что все мое — твое. Все, что угодно.
Драконица кивнула, принимая льстивое объяснение Келлендроса. Синий дракон знал, что красные драконы любят, когда перед ними пресмыкаются, и Малис не была исключением. Шторм над Ансалоном объяснил, как создается новая особь и что для этого нужно: драконид, человек и слеза дракона. Малис внимательнейшим образом его слушала.
— Значит, ты должен пролить слезу? — В голосе Малис послышалось неподдельное любопытство. — Наверное, это тебе нелегко дается. Я бы просто не сумела. — Образ перестал быть прозрачным, налился ярко-алым цветом высокомерия, а призрачные языки пламени взвились до самого потолка. — Лично я стану использовать кровь для создания своих потомков. Кровь сильнее воды. Вместе с тобой мы создадим целые армии. А когда придет время и мы умножим наши силы, то поделимся этой тайной с остальными правителями. Хотя, конечно, у них никогда не будет столько потомков, сколько у нас, или таких же сильных.
— Как пожелаешь. — Келлендрос отвесил поклон, и образ красной драконицы исчез.
Изрыгая проклятия, синий дракон покинул свое логово и вылез на благодатное солнце. То, что Малис пронюхала о его потомках, явилось непредвиденным осложнением. Впрочем, он понимал, что она все равно узнала бы обо всем, стоило ему послать свою армию на захват какой-нибудь территории или магических предметов. Но то, что она проведала о тайне так рано, было даже к лучшему. Он приподнял синее рыло, на котором появилось подобие ухмылки.