Сага о Рунном Посохе
Шрифт:
Хоукмун содрогнулся и с трудом удержался от стона. Голова болела, мышцы спины затекли и страшно ныли. Он думал об Иссельде, о своем доме и своих попытках выиграть войну против властелинов Империи Мрака. Никогда не увидеть ему своей жены, не дышать воздухом Камарга, не принять участия в разгроме Гранбретании… Если такое вообще произойдет когда-нибудь… Он потерял все в бесплодных попытках спасти чужеземца — человека, которого он едва успел узнать; и что могла значить борьба какого-то Бьючерда по сравнению
Поздно размышлять об этом, ибо он вот-вот должен умереть. Умереть лютой смертью, истечь кровью, точно свинья на бойне, чувствуя, как силы покидают его с каждым ударом сердца…
Вальон усмехнулся:
— Что же ты не издаешь боевого клича, мой друг, мой раб? Молчишь… Неужели тебе не о чем меня попросить? Ты не хочешь вымолить пощады, чтобы я вновь сделал тебя рабом? Не хочешь принести свои извинения — за то, что потопил мое судно, убил моих людей?… За то, что оскорбил меня?
Хоукмун плюнул ему в лицо, но промахнулся. Вальон еле заметно пожал плечами.
— Я жду нового ножа. Как только его принесут, я должным образом освящу его и вскрою твои вены здесь и вот здесь, чтобы ты умирал очень медленно, чтобы видел, как твоей кровью питаются эти существа в яме. А ваши обескровленные трупы будут посланы мэру Нарлина — дядюшке Бьючерда, если не ошибаюсь — как свидетельство того, что Старвель не прощает оскорблений.
Вошел пират и, преклонив колени перед Вальоном, подал ему длинный острый нож. Вальон принял его, и пират отступил.
Вальон прошептал над ножом какие-то слова, часто поднимая взор к Мечу Рассвета, потом взял нож в правую руку и слегка коснулся им паха Хоукмуна.
— Что ж, начнем сначала, — сказал он и затянул медленную литанию, которую Хоукмун уже слышал.
Ощущая во рту привкус желчи, Хоукмун попытался освободиться от веревок. Вальон пел на одной ноте, все громче и громче, пока его жертвам не стало казаться, что он впадает в транс.
— Меч Рассвета, который оживляет мертвых и позволяет жить живущим…
Кончик ножа царапнул бедро Хоукмуна.
— … источником чьего света является кровь, дарующая жизнь человеку…
Невольно Хоукмун подумал, действительно ли розовый меч каким-то образом берет свой свет из крови. Нож дотронулся до его колена, и герцог вновь вздрогнул, наблюдая за действиями Вальона и напрягая мышцы, чтобы порвать путы.
— … знай, что тебе будут поклоняться во все века…
Внезапно Вальон замолчал и разинул рот, глядя поверх головы Хоукмуна. Хоукмун поднял глаза и тоже поперхнулся.
Меч Рассвета опускался! Он опускался медленно, и Хоукмун заметил, что чудесный клинок висит на паутине из металлических нитей. И что в этой паутине находится что-то еще… Человек.
Лицо человека полностью закрывал высокий шлем. Доспехи
Хоукмун не верил своим глазам. Он узнал этого человека… если это был человек.
— Рыцарь-в-Черном-и-Золотом! — закричал он.
— К вашим услугам, — раздался из-под шлема иронический голос.
Вальон зарычал и кинул в Рыцаря нож. Нож со звоном ударился о его доспехи и упал в бассейн.
Одной рукой сжимая рукоять Меча Рассвета, Рыцарь осторожно разрезал кинжалом путы, стягивающие запястья Хоукмуна.
— Ты… ты осквернил нашу святыню… — словно не веря в происходящее, выдавил из себя Вальон. — Почему ты не наказан? Наш бог, Батах Герандиун покарает тебя. Это его меч, в нем живет его дух!
— Мне лучше знать, — ответил Рыцарь. — меч принадлежит Хоукмуну. Однажды Рунный Посох счел нужным использовать твоего предка Батаха Герандиуна в своих целях, дав ему власть над этим розовым клинком. Но сейчас ты потерял эту власть, и ее получает Хоукмун!
— Я не понимаю тебя, — растерянно проговорил Вальон. — Кто ты? Откуда пришел? Ты… может ли это быть? Ты — Батах Герандиун?
— Возможно, — пробормотал Рыцарь. — Я могу принимать самые различные обличья.
Хоукмун молился, чтобы Рыцарь освободил его поскорее. Не вечно же Вальон будет стоять столбом… Как только его запястье освободилось, герцог схватил кинжал, протянутый ему Рыцарем, и стал торопливо обрезать путы на ногах.
Вальон потряс головой.
— Невозможно. Я брежу… — он обернулся к пиратам. — Вы тоже видите его — человека, взявшего наш меч?
Пираты мрачно кивнули, затем один из них побежал к выходу:
— Я за подмогой. Людей позову…
И тогда Хоукмун прыгнул — прямо на ближайшего лорда-пирата — и схватил его за горло. Человек захрипел, вцепился в сжимающиеся, как клешни, руки, но Хоукмун так рванул его голову, что сломались шейные позвонки. Он медленно вынул меч из ножен пирата и отпустил тело. Труп осел на пол.
Хоукмун стоял, обнаженный, освещаемый великим мечом, а Рыцарь-в-Черном-и-Золотом перерезал веревки, стягивающие его друзей.
Вальон отступил на шаг, глядя на них непонимающим взглядом:
— Этого не может быть! Не может быть…
Д'Аверк встал позади Хоукмуна, а вскоре к ним присоединился Бьючерд. Оба были наги и без оружия.
Введенные в замешательство нерешительностью своего повелителя, пираты не шевелились. Позади трех обнаженных человек Рыцарь-в-Черном-и-Золотом дернул за огромный меч, подтягивая его к полу.
Тут Вальон взвизгнул и ухватился за рукоятку розового клинка, вырывая его из металлической паутины:
— Он мой! Мой по праву!
Рыцарь-в-Черном-и-Золотом покачал головой: