Сага о Рунном Посохе
Шрифт:
Хоукмун пожал плечами.
– Может, и ничем особенным. Он не первый из сановников Империи Мрака, кому мстительность затмевает здравый рассудок.
И он поведал им историю барона Мелиадуса.
Ноблио тем временем переходил от одного хрустального устройства к другому, пытаясь разобраться в принципе их работы, однако механизмы крепко хранили свои секреты.
Было уже поздно, и все погрузилось в сон, лишь в другом крыле здания царило лихорадочное оживление. Там люди-призраки спешили собрать машину, способную преодолевать расстояние между измерениями.
–
– Ничего не могу в этом понять, кроме того, что эти устройства действуют.
Граф Брасс, которому не сиделось на месте, подошел к окну и устремил взгляд в темноту.
– Мне уже надоело сидеть здесь без дела, - промолвил он.
– Пойду пройдусь, может, полегчает. А что вы скажете о небольшой прогулке?
Хоукмун покачал головой.
– Я остаюсь.
– А я пойду с вами, - сказал ему Ноблио.
– Как нам выйти отсюда?
– Позовите Ринала, - посоветовал герцог.
– Он услышит вас.
Так они и сделали, хотя их по-прежнему смущало, что люди-призраки, столь хрупкие на вид, с легкостью переносили их через окно на землю. После их ухода Хоукмун устроился в уголке комнаты и заснул.
Но стоило ему погрузиться в сон, как им завладели странные беспокойные видения, в которых друзья превращались во врагов, а враги - в друзей, где мертвые подменялись живыми и наоборот. Он беспокойно ворочался во сне, пока не очнулся весь в поту от того, что Ринал принялся трясти его за плечо.
– Машина готова, - произнес тот.
– Однако она еще не отлажена, и, боюсь, нам больше ничего не удастся сделать. Она способна лишь следовать за вашей пирамидой. Как только та вновь материализуется в этом мире, наша сфера последует за ней, куда бы она ни отправилась. Однако недостаток ее в том, что она не способна двигаться по своему усмотрению. Она может лишь следовать за пирамидой. Это значит, что вы подвергаетесь опасности навсегда угодить в ловушку в иной плоскости.
– Я согласен пойти на такой риск, - заявил Хоукмун.
– Все лучше, чем кошмары, которые преследуют меня во сне и наяву. Куда же подевались граф Брасс и Ноблио?
– Они где-то недалеко. Гуляют и любуются улицами Сориандума. Если хотите, я передам им, что вы желаете их видеть.
– Да, - согласился Хоукмун, протирая глаза, чтобы окончательно очнуться от сна.
– Нам нужно как можно скорее продумать план битвы. У меня такое чувство, что очень скоро нам предстоит встретиться с Каланом.
Потянувшись, он зевнул. Сон не принес ему никакого облегчения. Скорее наоборот, сейчас он чувствовал Себя гораздо слабее, и потому Хоукмун передумал.
– Нет, пожалуй, лучше я отправлюсь за ними. На свежем воздухе, возможно, у меня в голове прояснится.
– Как угодно. Я помогу вам спуститься. Ринал поднес его к окну, и. Хоукмун спросил:
– А где эта машина, о которой вы говорили?
– Межпространственная сфера? Внизу, в нашей лаборатории. Хотите на нее посмотреть?
– Полагаю, это было бы лучше всего. У меня такое предчувствие, словно Калан может
– Отлично. Я перенесу вас туда. Управлять ею легко и просто." На самом деле там и управлять-то нечем, поскольку единственная цель нашей машины - это войти в неразрывный контакт с другим подобным ей устройством, и все действует автоматически. Но я понимаю, что вам не терпится взглянуть на нее. Побеседуйте немного с друзьями, а потом я приду за вами.
В неярком свете луны, освещавшей руины древнего города, призрачный силуэт Ринала растворился почти мгновенно, едва он отлетел на несколько шагов от Хоукмуна, Дориану предстояло самому отыскать гуляющих друзей.
Герцог медленно двинулся по улицам меж развалин некогда великолепных зданий, покрытых теперь густым ковром вьющихся растений, наслаждаясь тишиной и спокойствием ночи, чувствуя, как проясняется у нею в голове. Ласковый свежий ветерок едва касался его лица, и воздух наполнял легкие живительной свежестью.
Наконец, впереди он услышал голоса и уже собрался было открыть рот, дабы объявить друзьям о своем присутствии, когда понял, что слышит три голоса вместо двух. Стараясь производить как можно меньше шума, он устремился вперед, пытаясь держаться в тени, пока не оказался перед развалинами колоннады, выходящей на небольшую площадь. Осторожно выглянув из-за обломка рухнувшей колонны, герцог увидел своих друзей. Граф не двигался, словно зачарованный, в то время как Ноблио негромко спорил о чем-то с человеком, зависшим в нескольких футах у него над головой, по-турецки поджав ноги. Вокруг человека слабо светился треугольник одной из граней пирамиды, будто Калан намеренно не хотел привлекать к себе излишнего внимания. Колдун мрачно взирал на философа-поэта.
– А вы-то что знаете о подобных материях? Вы и сами-то едва реальны.
– Возможно, и так. Но подозреваю, что ваша собственная реальность также под угрозой. Иначе почему вы даже не способны сами убить герцога? Вам это грозит какими-то неприятностями, не так ли? Вы ведь наверняка рассматривали возможности подобного деяния и, должно быть, нашли их весьма для себя неприятными.
– Молчи, марионетка, - взвизгнул барон Калан.
– Или ты также отправишься в небытие. Я предложил вернуть вас к жизни, если вы уничтожите Хоукмуна... Или убедите графа Брасса взять это на себя.
– Но почему же сейчас вы не отправили в небытие самого графа, когда он набросился на вас? Полагаю, потому, что вам требуется заставить кого-то из нас убить Хоукмуна, а сейчас из четырех человек остались лишь двое, способные справиться с этой задачей.
– Я велел тебе замолчать, - прорычал Калан.
– Ты должен был служить Империи Мрака, Ноблио.
Какая досада, впустую растратить столь блестящий ум среди дикарей.
– О каких дикарях вы ведете речь?
– усмехнулся Ноблио.
– Мне кое-что приходилось слышать о том, как в моем будущем Империя Мрака будет расправляться со своими врагами. Вам следует тщательнее выбирать слова, барон Калан.