Сага о Рунном Посохе
Шрифт:
— Кто напал на меня? Кто здесь?
Голос, не имевший видимого источника, озадачил их всех. Без единого слова они двинулись вслед за Элриком и, наконец, оказались в просторном зале. Здесь было еще более жарко и душно, чем в коридоре. Густая липкая жидкость ручейками сбегала по стенам и капала с потолка. Хоукмун с трудом подавил в себе желание немедленно убраться отсюда подальше. И вдруг Ашнар Рысь истошно завопил, указывая на каких-то омерзительных существ, которые выбирались, протискиваясь прямо сквозь стены, и ползли к воинам, клацая огромными челюстями. При одном виде этих
— Вперед!— вновь завопил голос. — Уничтожьте их! Уничтожьте!
В приказе этом слышалась тупая звериная ярость.
Воины сомкнулись плечом к плечу, образовав в центре зала каре, ощетинившееся обнаженными клинками.
Вместо зубов в пасти у тварей виднелись костяные пластинки, острые, как будто лезвия бритвы, которыми они угрожающе щелкали, приближаясь к застывшим в напряжении воинам.
Элрик первым обнажил свой клинок, и Хоукмун на миг отвлекся, когда огромный черный меч со свистом рассек воздух над головой альбиноса. Он готов был поклясться, что клинок при этом застонал и вспыхнул собственной жизнью, словно пробудившись ото сна. Но уже в следующее мгновение Хоукмун вовсю заработал мечом, обороняясь от рептилий, окружавших отряд со всех сторон. Меч с удивительной легкостью рассекал мерзкую плоть, распадавшуюся под ударами и наполнвшую при этом атмосферу омерзительной вонью. Воздух сделался густым и тяжелым, ноги скользили в лужах липкой жидкости. Элрик воскликнул:
— Вперед! Нужно прорубить дорогу к отверстию в стене! Хоукмун взглянул в указанном направлении и действительно увидел выход из зала, о котором говорил Элрик. Похоже, в данной ситуации это было лучшее, что они могли придумать. Они удвоили усилия, рубя извивающиеся тела кошмарных созданий и увлекая за собой людей, защищавших их с боков и с тыла. Они прошли, оставив за собой дорогу, устланную разрубленными на куски издыхающими тварями. Последние метры пути до прохода Хоукмун двигался почти бегом, силясь подавить тошноту от зловонного запаха, заполнившего все помещение.
— С этими гадами не так уж трудно сражаться, — заметил, задыхаясь, Хоум Укротитель Змей. — Но каждый убитый враг отнимает у нас немного сил, а значит, и шансы на жизнь.
— Наши противники все ловко рассчитали, — отозвался Элрик, который первым достиг прохода в стене и поджидал остальных.
Вскоре все они присоединились к альбиносу, и твари не решились последовать за ними, когда они выбрались из зала. Здесь дышать было чуть полегче. Хоукмун прислонился к стене коридора, слушая как остальные обсуждают план последующих действий.
— Вперед! Вперед! — вновь завопил далекий голос, но в ответ на этот приказ никаких действий не последовало.
— Не нравится мне этот замок, — проворчал Брут Лашмарский, осматривая большую рваную дыру в своем плаще. — Здесь пахнет колдовством.
— Ну, об этом нас предупреждали, — возразил Ашнар Рысь, настороженно оглядываясь по сторонам.
Отто Блендекер, чернокожий из отряда Элрика, вытер пот со лба.
— Ну и трусы же эти колдуны! Почему они не выходят сами? Или они так мерзки на вид, что опасаются нам показаться?
Хоукмун понял, что Блендекер намеренно бросает вызов Агаку и Гагаку в надежде, что те вступят в открытый бой. Но колдуны не приняли вызов, и двадцать воинов
— Пол все время поднимается, — шепнул Хоукмун Джону ап-Райсу, который шел с ним рядом. — Должно быть, мы уже приблизились к вершине здания.
Ап-Райс ничего не ответил. Он крепко сжимал зубы, чтобы они не стучали от страха.
— Если верить Капитану, — заявил Эмшон д'Аризо, — эти создания способны менять свой облик по желанию. Вероятно, им приходится это делать довольно часто, потому что переходы явно созданы для существ, не имеющих каких-то определенных размеров.
— Мне не терпится ввязаться в драку с этими мастерами перевоплощений, — воскликнул Элрик, который по-прежнему возглавлял отряд.
А за спиной у него Ашнар Рысь проворчал:
— Меня соблазнили на это дело рассказами о каком-то кладе, и только поэтому я согласился рискнуть жизнью. Но пока я не вижу ничего, что представляло бы хоть какую-то ценность. — Он коснулся рукой стены. — Это не камень и не кирпич, из чего эти стены, а, Элрик?
Хоукмун задавался тем же вопросом, и теперь надеялся, что, возможно, альбинос сумеет ответить. Но тот тряхнул головой.
— Я и сам никак не пойму, Ашнар.
Затем Хоукмун услышал, как Элрик резко и коротко выдохнул, увидел отблеск его страшного меча, вновь мелькнувшего в воздухе… И вот уже новые враги ринулись на них. Животные со взъерошенной шерстью ярко-рыжего цвета, с длинными желтыми клыками. Элрик принял на себя первый удар, пронзив мечом напавшего зверя, когти которого вонзились в его одежду. Зверь напоминал гигантского бабуина, и с первого удара убить его не удалось.
Сам Хоукмун сцепился с другой обезьяной, нанося ей удар за ударом, но чудище ловко уклонялось. Хоукмун содрогнулся, подумав, насколько ничтожными будут его шансы выбраться отсюда живым, если вдруг он останется один. Он видел, как Киит Приносящий Несчастье тянулся ему на помощь, размахивая огромным мечом. На лице его застыло обреченное выражение. Обезьяна обернулась к новому противнику и всей своей массой набросилась на него. Клинок Киита вонзился ей в грудь, но тварь успела вцепиться клыками человеку в горло, и из разорванной сонной артерии фонтаном хлынула кровь.
Хоукмун метнулся вперед и нанес мощный боковой удар, хотя и понимал, что опоздал и ничем не сможет помочь своему спасителю, тело которого уже рухнуло на пол. Тут на помощь подоспел Корум. Обезьяна обернулась к ним, зарычала, размахивая перед собой лапами с острыми когтями, потом глаза ее остекленели, она покачнулась и упала навзничь, прямо на труп храбреца Киита.
Не дожидаясь нового нападения, Хоукмун перепрыгнул через трупы и бросился на помощь барону Готтерину, который пытался вырваться из объятий другой рыжей обезьяны. Ее челюсти клацнули, сорвав кожу с лица барона. Тот издал один-единственный крик, почти ликующий, словно наконец получил подтверждение своей мрачной теории. И умер. Ашнар Рысь, рубя мечом как топором, подпрыгнул и на лету срубил голову убийце Готтерина. Каким-то чудом Ашнар сумел в одиночку сразить двух монстров и теперь улыбался, мурлыча себе под нос какую-то монотонную боевую песнь. Он был исполнен зловещей радости.