Сага о Великой Степи
Шрифт:
Граф Толстой наверняка бывал у нас в доме, полагать так позволяет многое. Нет-нет, не наши семейные предания.
И даже не то, что я ношу имя его героя. Все глубже… Моих дедов с 1826 года призывали служить в Санкт-Петербург, в Собственный Его Величества конвой, они охраняли российских императоров, пройти мимо нашего дома московский граф просто не смог бы.
Таков Кавказ, еще один его адат… Гость – украшение дома.
Из обычаев, традиций складывается народ, его культура, в жизни все увязано, и литература лишь отражает это никем не писанное правило. Так, ранний вариант «Хаджи-Мурата» Лев Николаевич доработал в 1902–1905 годах, обогатил
Прадедушка был военный человек, истинный кавказец, чтящий адаты, в подарок Тодетому он привез бурку и живые наблюдения, которых не хватало писателю, ведь до службы в конвое мой прадед, один из первых на Кавказе, окончил Каирский мусульманский университет, и его мнение, несомненно, интересовало графа, склонного к познанию мира. Говорю о том вовсе не из желания покрасоваться, тогда для общения находили равных себе по титулу и по знаниям, случайных людей в свой круг не брали, с ними не общались.
Встреча в Ясной Поляне нужна была, в первую очередь, писателю, он же не видел ислама. В пору его службы ислама на Северном Кавказе еще не было! Трудно поверить?
Что ж… читаем Толстого: «Разувшись и совершив омовение, Хаджи-Мурат стал босыми ногами на бурку, потом сел на икры и, сначала заткнув пальцами уши и закрыв глаза, произнес, обращаясь на восток (выделено мною. – М. А), обычные молитвы». Лишь тогда он начал намаз, окончив который, «вернулся на свое место…».
Мусульманин-суннит, как известно, отправляет обряд лицом не на восток, а на юг, на Мекку (Каабу). Правила предписывают ему совершать молитву пять раз в день: между рассветом и восходом солнца, в полдень, незадолго до заката, после заката, а также перед сном. Молиться можно в любом подходящем месте, даже на обочине дороги. Обряду предшествует омовение… Как видим, в исламе все четко и понятно, а Толстой описал что-то другое, непонятное. Справедлив вопрос, кто же по вере был Хаджи-Мурат?
И какие молитвы сначала, незаметно для себя, произнес он, обращаясь на восток? Толстой их назвал «обычными», почему? Что это – двойной стандарт?
А «двойным стандартом» молился не один Хаджи-Мурат, все кавказцы, участники войны, молились так. Для них приход русских войск на Кавказ был крушением прежней духовной культуры и обретением новой… Увы.
История свидетельствует, что в IV веке (304 год) вера в Бога Небесного (Тенгри) породнила разноплеменные народы Кавказа, сделала их народом одной веры – тюрками, или Кавказцами. С большой буквы. Тогда появилось государство Кавказская Албания со своим новым духовным институтом.
Теперь война ломала это родство, заставляла искать новые религиозные твердыни.
Иоганн Фридрих Блуменбах (1752–1840), немецкий анатом и антрополог, знаменитый естествоиспытатель
О горцах, сродненных духом, прежде писали очень уважительно, то были не «лица кавказской национальности», как ныне. И не «дикари», как в XIX веке. Антрополог И. Блуменбах (1752–1840) и другие западные ученые после экспедиций и научных споров настаивали на выделении четвертой расы человечества – кавказской расы. [22] За гордость,
Типы человеческой расы: эфиопская, монгольская, кавказская (в центре), малазийская, американская.
Литография 1882 г.
В классификации Блуменбаха и других ученых XIX века кавказская раса (или белая раса) тождественна европеоидной
Вот о ком я хочу здесь рассказать. В XVIII веке существовал другой Кавказ.
Заметьте, в книгах о Кавказской войне (1817–1864) нет и намека на ее причину – зачем Россия пошла на Кавказ?! Поверить в «освободительную войну горцев под флагом газавата», которую вел Шамиль, защищая мусульманское государство, нельзя, ну, хотя бы потому, что Кавказская война началась даже раньше 1817 года, а имам Шамиль и его мюриды объявились к 1834 году, когда Кавказ уже был ареной кровавой бойни. От Терека до Аракса, от Каспия до Черного моря гуляла война.
Конечно, не против будущего теократического «государства» с XVIII века русские строили Кавказские линии – Кизлярскую, Моздокскую, Кубано-Черноморскую и другие. Стягивали сюда войска, людей… И Турция с Ираном тут ни при чем, им было не до Кавказа, их терзали свои заботы… Есть о чем задуматься? По-моему, есть.
Это мой прадедушка Абдусалам, воин и философ в одном лице – представитель четвертой расы человечества
«Кавказские войны» – это всегда загадки политики, и появились они давно. Не сегодня, не вчера. Уже при Иване Грозном (с 1560 года) шло военное давление Москвы. Русский царь, покорив Астраханское ханство, едва-едва отдышавшись, пошел на Кавказ. Десять походов предприняла Москва и десять поражений получила в ответ только в XVI веке. [23]
И даже не тогда началась трагедия – раньше! Это апогей ее пришелся на XIX век. К 1864 году территория Кавказской Албании была завоевана, следующие полвека вели охоту на носителей духа. Изводили кавказскую расу, ее религию: людей тысячами ссылали в Турцию, на Ближний Восток, в Иран, в Европу, даже в Америку.
Однако что о том Кавказе мы знаем – о механизме его покорения?! А Толстой знал, но не мог написать. Мешала цензура. Невысказанная правда точила ему душу, приносила мучительные страдания.
Состояние великого писателя нетрудно понять, прочитав строки из мемуаров русских офицеров, они мне казались тусклыми отблесками горя, что сотворили на Кавказе: «28 мая 1864 года окончилась Кавказская война. Кубанская область была не только завоевана, но и очищена. От прежнего, довольно большого населения осталась горсть людей… Теперь в горах Кубанской области можно встретить медведя, волка, но не горца». В другом месте прочитал: «Чувствуешь невольное уважение к неприятелю, который, при своей относительной малочисленности, мог столько десятков лет бороться с исполином и умереть без единого звука жалобы».