Сага о Йёсте Берлинге (другой перевод)
Шрифт:
— Я не знаю ничего другого, — отвечает философ.
Но тогда она сама находит то слово, которое, искала, — жалкое, часто оскверняемое слово.
— Дядюшка Эберхард, а может быть, это любовь?
По его беззубому, морщинистому рту скользнула улыбка.
— Вот здесь, — говорит философ, — ударяя кулаком по увесистой рукописи, — здесь убиваю я всех богов, и Эроса в том числе. Что такое любовь, как не плотское вожделение? Почему должна она стоять выше прочих потребностей тела? Сделайте богом голод! Сделайте богом усталость! Они в той же мере достойны этого. Пора покончить с нелепыми
Графиня Элисабет опускает голову. Тут что-то не так, все это неправда. Но она не может с ним спорить.
— Ваши слова ранили мою душу, — говорит она, — но они ни в чем не убедили меня. Уничтожить богов мести и силы — вот самое большое, что вы в состоянии сделать.
Старец берет ее руку, кладет ее на рукопись и отвечает с фанатизмом неверующего:
— Прочтите это, и вы убедитесь.
— В таком случае пусть никогда не попадется мне на глаза этот труд! — говорит она. — Если я всему этому поверю, я не смогу больше жить.
Глубоко опечаленная уходит она от философа. А он после ее ухода долго еще сидит погруженный в раздумье.
Эти кипы старых, мелко исписанных листов, это вольнодумное произведение так еще и не представлено на суд людей. Имя дядюшки Эберхарда еще не достигло вершин сияющей славы.
Его великий труд так и лежит, запрятанный в ларце в церкви Свартшё, в чулане под лестницей. Лишь на исходе столетия увидит он свет.
Но почему же он так поступил? Может быть, он боялся, что не сможет доказать свою правоту? Или, может быть, он боялся преследований? Нет, плохо вы знаете дядюшку Зберхарда.
Поймите же: истина была для него дороже собственной славы, и он пожертвовал славой во имя истины только для того, чтобы Элисабет, эта чистая душа, его любимое дитя, могла спокойно прожить до конца своих дней, сохранив веру, которой она жила.
О любовь, ты воистину бессмертна!
Глава тридцать вторая
ДЕВУШКА ИЗ НЮГОРДА
Никто не знает этого густо заросшего елями места у подножья горы, где толстый слой мха покрывает землю. Да это и понятно, если нога человека еще не ступала здесь и никто даже не знает, как это место называется. Ни одна тропа не ведет в эту глушь. Ельник окружает неприступные скалы, густые заросли можжевельника охраняют его, а подступы к нему преграждает бурелом; и даже пастухи и лисицы никогда не заходят сюда. Это самое глухое место в лесу, но теперь тысячи людей ищут его.
Какой бесконечный поток людей! Они могли бы заполнить всю церковь в Бру, да и не только в Бру, но и в Лёвене и в Свартшё. Даже представить себе трудно, какой бесконечный поток людей!
Господские дети, которым не разрешают бежать за толпой, стоят у края дороги или сидят на заборах, наблюдая оттуда за странной процессией. Нелегко маленьким детям представить себе, что на свете живет такая масса людей. Когда они вырастут, в памяти у них навсегда останется этот бесконечный людской поток. Глаза их будут наполняться слезами при одном лишь воспоминании об этом нескончаемом шествии по дороге, где обычно за целый день проходило лишь несколько путников или нищих да проезжала какая-нибудь крестьянская телега.
Все,
— Что случилось? Уж не враг ли напал на нас? Куда вы идете, о странники, куда направляетесь?
— Мы идем на поиски, — отвечают из толпы. — Вот уже два дня как мы ищем. Мы выбились из сил, но и сегодня мы будем искать. Мы обыщем весь бьёрнский лес и поросшие лесом склоны на запад от Экебю.
Это люди из Нюгорда, бедной деревни, затерянной среди гор на востоке. Вот уже неделя как пропала красивая девушка с тяжелыми черными косами и румяными щеками. Торговка вениками, та, которую Йёста Берлинг хотел сделать своей невестой, заблудилась в дремучем лесу. Вот уже неделя как никто не видел ее.
И вот все обитатели Нюгорда отправились на поиски. И каждый, кого они встречают на своем пути, присоединяется к ним. Изо всех домов выходят люди и идут за толпой.
Их начинают расспрашивать:
— Послушайте вы, люди из Нюгорда, как все это могло произойти? Как могли вы допустить, чтобы красивая девушка одна ходила по незнакомым местам? Лес ведь велик, а бог лишил ее разума.
— Никогда не бывало, чтобы кто-нибудь тронул ее, — отвечают нюгордцы, — да и она никого не трогала. Она, словно дитя, ничего не боялась и ходила всюду без опаски. Казалось, сам бог охраняет ее. Прежде она всегда возвращалась.
Они уже обыскали леса к востоку от Нюгорда. И вот на третий день они идут мимо церкви Бру, направляясь в леса, расположенные к западу от Экебю.
Где бы ни проходило это странное шествие, всюду оно вызывает недоумение. То и дело кому-нибудь из толпы приходится останавливаться и отвечать на вопросы:
— Кто вы такие? Кого вы ищете?
— Мы ищем голубоглазую темноволосую девушку. Она ушла в лес, чтобы там умереть. Вот уже неделя как ее нет.
— Но почему же она решила умереть? Может быть, она голодала? Или была несчастна?
— Нет, она не терпела нужды, но этой весной с ней случилось несчастье. Уже давно, несколько лет назад, увидела она сумасбродного пастора Йёсту Берлинга и влюбилась в него. И ведь нашла же в кого влюбиться! Но ведь господь лишил ее разума.
— Да, вы правы, люди из Нюгорда, господь лишил ее разума.
— А весной случилось несчастье. Раньше Йёста Берлинг даже и не смотрел на нее, а тут он вдруг объявил, что решил жениться на ней. Он просто пошутил и скоро забыл об этом, но она никак не могла успокоиться. Она все время приходила в Экебю. Она ходила за ним по пятам и надоедала ему. А в последний раз, когда она пришла в Экебю, на нее спустили собак. И вот с тех пор никто больше не видел ее.
Выходите же все из домов и идите за нами! Идемте спасать ее жизнь. Она ушла в лес, чтобы там умереть. Может быть, ее уже нет в живых. А может быть, она заблудилась и не может найти дорогу. Лес велик, а господь лишил ее разума.
Так идите же на поиски! Пусть овес останется на полях, пусть картофель гниет в земле. Отвязывайте лошадей, чтобы они не погибли от жажды в конюшнях, отоприте коровники, чтобы коровы могли сами заходить туда на ночь. Берите с собой детей — ибо им поможет господь! Господь укажет им верный путь. Дети помогут там, где будет бессильна мудрость мужчин.