Сага о Йёсте Берлинге

Лагерлеф Сельма Оттилия Ловиса

И я, прекрасный май, подобна этому младенцу. Пусть другие слушают рассказы про цветы и солнце, мне милее темные ночи, полные чудес и опасных приключений, меня влекут страдания заблудших сердец.

Глава семнадцатая

ЖЕЛЕЗО ИЗ ЭКЕБЮ

Пришла весна, и все вермландские заводы начали отправлять железо в Гётеборг.

Но в Экебю железа не было. Осенью там часто не хватало воды, а весной хозяйничали кавалеры.

В пору их владычества по тяжелым гранитным уступам водопада Бьёркшёфаллет струилось горькое пенистое пиво, а длинное озеро Лёвен было наполнено

не водой, а вином.

Во времена кавалеров в горне не выплавлялось железо; кузнецы, стоя в одних рубашках и деревянных башмаках перед печами, поворачивали на длинных вертелах огромные куски мяса, а их подмастерья держали длинными клещами над горячими углями нашпигованных каплунов. В ту пору на заводской усадьбе знай себе танцевали и веселились. На верстаках укладывались спать, а наковальни приспособили вместо карточных столов. В ту пору не ковали железо в Экебю.

Но вот пришла весна, и в гётеборгской оптовой конторе начали ждать, когда же придет железо из Экебю. Прочитали снова контракт, заключенный с майором и майоршей, в котором говорилось о поставках многих сотен шеппундов [45] железа.

45

Шеппунд — мера веса, равная 160 кг.

Но что за дело кавалерам до контрактов майорши? У них одна забота: лишь бы за веселыми пирами не переставала звучать музыка! Лишь бы на заводской усадьбе не прекращались танцы!

Отовсюду прибывало железо в Гётеборг: из Стёмне, из Сёлье. Железо из Чюмсберга везли из глухомани к Венерну. Оно прибывало из Уддехольма, из Мункфорса, со всех горных заводов. Но где же сотни шеппундов из Экебю?

Неужто Экебю перестал быть лучшим заводом в Вермланде? Разве некому больше поддержать честь старого поместья? В руках беспечных кавалеров Экебю все равно что зола на ветру. У них на уме лишь танцы да веселье. Ни на что другое они не годятся, эти недоумки.

А водопады и реки, грузовые суда и баржи спрашивают, недоумевая, друг у друга:

— Почему не везут железо из Экебю?

Леса и озера, горы и долины шепчутся, вопрошая друг друга:

— Почему не везут железо из Экебю? Неужто в Экебю нет больше железа?

А в лесной чащобе хохочут ямы углежогов, смеются язвительно и тяжелые молоты в закопченных кузницах, хохочут вовсю, разевая широкие пасти, рудники, корчатся от смеха ящики столов в оптовой конторе, где хранятся контракты майорши.

— Слыхали вы что-нибудь подобное?

В Экебю нет больше железа. Это на лучшем-то вермландском заводе вовсе нет железа.

Проснитесь же вы, беспечные, опомнитесь, бездомные! Неужто вы позволите столь постыдно позорить Экебю? О, кавалеры, если вы в самом деле любите этот прекраснейший уголок на всем белом свете, если вы тоскуете вдали от него, если не можете говорить о нем с людьми незнакомыми, не смахнув слезы с глаз, опомнитесь и спасите честь Экебю.

Но если в Экебю молоты отдыхали, то в остальных шести дочерних заводах они стучали неустанно. Там-то, поди, железа предостаточно. И Йёста Берлинг без промедления едет туда, чтобы поговорить с управляющими.

На ближний завод, что стоит в Хёгфорсе на берегу Бьёркшёэльвена неподалеку от Экебю, он, надо сказать, решил

не заезжать. Здесь, ясное дело, тоже царил кавалерский дух.

Вместо того он проехал несколько миль к северу и добрался до Лётафорса. Красиво это место, что и говорить. Впереди простирается верхний Лёвен, позади возвышаются отвесные склоны древней Гурлиты. Край дикий, романтический. Но вот с кузницей беда. Водяное колесо сломалось и не работало целый год.

— Так отчего же вы его не починили?

— А оттого, друг мой любезный, что один-единственный во всей округе столяр, который мог бы его починить, был занят в другом месте. Мы не смогли выковать ни одного шеппунда.

— Почему же вы не послали за плотником?

— Не послали! Да мы посылали за ним каждый день, но он никак не мог прийти. Говорил, что занят, сооружает кегельбаны да беседки в Экебю.

Тут Йёста понял, что ничего хорошего ему эта поездка не сулит.

Поехал он дальше, в Бьёрнидет. Тоже место красоты неописуемой, впору замок здесь было строить. Большое главное здание в центре полукруглой долины окружено с трех сторон высокими горами, а с четвертой открывается вид на оконечность Лёвена. И Йёста знает, что нет лучше места для романтических прогулок под луной, чем дорожка вдоль берега реки, ведущая мимо водопада к кузнице, вырубленной прямо в огромной скале. Но железо… есть ли там хоть сколько-нибудь железа?

Нет, конечно, нет. У них не было угля, а денег из Экебю, чтобы нанять угольщиков и грузчиков, они так и не получили. Завод не работал всю зиму.

И вот Йёста снова едет на юг. Он отправляется в Хон, на восточный берег Лёвена, оттуда в Лёвстафорс, в Дремучий лес, но и там дела обстоят не лучше. Железа нет нигде, и оказывается, что в этом виноваты одни лишь кавалеры.

Йёста возвращается в Экебю, и кавалеры с мрачным видом осматривают остатки железа, хранившиеся на складе в Экебю, — какие-то пятьдесят с лишним шеппундов. Не до веселья теперь, им кажется, будто вся природа насмехается над Экебю, земля содрогается от рыданий, что деревья гневно машут ветвями, а травы и цветы оплакивают его былую славу.

* * *

Но к чему столько слов, стоит ли недоумевать и восклицать без конца? Вот оно, железо из Экебю.

Вот оно, железо, погруженное на баржи у берега Кларэльвен, готовые отплыть вниз по реке в Карлстад, где его взвесят и отправят на грузовом судне по Венерну в Гётеборг. Честь Экебю спасена.

Неужто это возможно? Ведь в Экебю не более пятидесяти шеппундов железа, а на остальных заводах его вовсе нет.

Неужто в самом деле доверху нагруженные баржи повезут целые груды железа в Карлстад? Да, спросите об этом самих кавалеров.

Кавалеры стоят на борту тяжелых, неуклюжих баржей, они сами повезут железо из Экебю в Гётеборг. Ни простому барочнику, никому другому на свете не доверят они его. Кавалеры прихватили с собой бутылки и корзины с провизией, валторны и скрипки, ружья, рыболовные снасти и игральные карты. Они сделают все ради драгоценного груза, не оставят его без присмотра ни на минуту, покуда оно не будет разгружено на гётеборгской набережной. Они сами будут грузить и разгружать, сами управлять парусом и рулем. Им одним такое дело по плечу. Разве есть хоть одна песчаная отмель в Кларэльвен или риф в Венерне, который бы они не знали? Разве руль и тали не так же послушны их рукам, как смычок и вожжи?