Сага о живых кораблях
Шрифт:
У Фассы был необычайно счастливый вид для того, кому предстоит суд и суровый приговор. Нансия выключила сенсоры в лазарете.
На Шемали ей тоже нечего особо было наблюдать. Микайя и Фористер не стали ждать, пока им устроят полный тур по конвейеру сборки гиперчипов; несколько кадров с заключенными, работающими без всякой защиты с едкими кислотами, в помещениях, наполненных ядовитым газом, были уликами, необходимыми для подтверждения детальных свидетельских показаний Сева. Записи смотрелись особенно чудовищно в сопровождении мягкого, вежливого голоса Полиона, объясняющего, каким образом он ускорил и удешевил производство, обрекая тем самым узников, находящихся на его попечении, на медленную и мучительную смерть от производственного
— Вы не можете это сделать! — запротестовал Полион. — Вы знаете, кто я? Я де Грас-Вальдхейм! И у меня есть разрешение губернатора Ляути на все, что я здесь сделал.
— Мой «мозговой» корабль уже затребовал санкции на проведение геста на наркотики в отношении губернатора Ляути и всего прочего гражданского персонала, — ответил ему Фористер. — Едва услышав, как разговаривает ваш диспетчер космопорта, я заподозрил применение «блажена». Что вы сделали: превратили в наркомана любого, кто способен на вас донести?
— Вы не можете арестовать меня, — повторил Полион, как будто не понял ни слова.
Микайя Квестар-Бенн улыбнулась. Эта улыбка могла бы заморозить сталь до стеклянной хрупкости.
— Хочешь побиться об заклад, сынок? Иди впереди меня. Медленно. Не хочу, чтобы при попытке к бегству кандал-поле отрезало тебе обе ступни: это слишком быстрая и легкая смерть для такого, как ты.
И когда Полион снова открыл рот, генерал активировала расширенное кандал-поле от надетого на шею проводника, чтобы не дать арестованному размахивать языком и дальше.
Когда они выходили из цеха, вслед им несся хриплый, захлебывающийся смех узников.
Глава 16
К вящему потрясению и изумлению Полиона, старуха-киборг и ее напарник действительно сумели убедить губернатора Ляути, что наделены правом арестовать и депортировать де Грас-Вальдхейма. Термин «убедить», вероятно, был слишком сильным. С горестным удивлением Полион понял, что попал в собственную ловушку. Губернатор, как и все гражданские служащие, оставшиеся на Шемали, постоянно получал дозу разработанного Альфой бинт Герца-Фонг седуктрона. Поскольку Ляути занимался совершенно несущественной работой, Полион держал его на такой высокой дозе, что губернатор мог только дружески кивать и соглашаться со всеми, кто бы с ним ни говорил.
Должно быть, кто-то это вычислил и придумал, как использовать против самого Полиона. Рот де Грас-Вальдхейма был заткнут кандал-полем, и Полион мог только смотреть и слушать, пока эта Микайя Квестар-Бенн и ее напарник изрекали официальные словеса, потрясали своими фальшивыми — они просто не могли быть не фальшивыми! — верительными грамотами и вели его обратно к флайеру. К тому самому флайеру, на котором он привез их сюда из космопорта.
Они заботливо убрали поле от его рта, как только флайер поднялся в воздух. Полион хранил гордое молчание во время всего короткого пути обратно в космопорт, однако его мозг работал в бешеном темпе. Полион отказывался признать, что его «арест» был настоящим. У настоящих агентов Центра есть свой транспорт, они не станут летать на попутном корабле от «Перевозок ОГ» или просить эту мелкую лживую шлюшку Фассу дель Парма выступать как посредницу. Должно быть, это какой-то трюк, измышленный Дарнеллом и Фассой для того, чтобы взять контроль над производством гиперчипов. Полион не намеревался доставлять им или их дружкам радость наблюдать, как он сопротивляется и протестует. Позднее, когда он раскроет их игру, он сможет заставить их поползать в пыли. Дарнелла будет легко сломать, но Фасса... Полион неприятно улыбнулся, подумав о том, как именно он будет выбивать из нее гордость. Он еще никогда не угрожал Фассе физически. Может быть, пора начать.
Затем,
— Курьерская служба, — простонал он и впервые начал верить, что действительно арестован.
— Хоть до одного дошло, — отозвался невысокий молчаливый мужчина, сопровождавший генерала Квестар-Бенн, и протянул Полиону руку, чтобы помочь ему выйти из флайера. — Пора и мне представиться. Фористер Амонтильядо-и-Мэдок, «тело» ФН-935.
— Ты — «тело», старина? — фыркнул Полион. — Я в это поверю только тогда, когда увижу! — Он отказался от помощи и выпрыгнул из флайера самостоятельно: ноги вместе, руки стянуты впереди, но тем не менее прыжок вышел спортивно-изящный. Несмотря на кандал-поле, Полион не потерял ни своей силы, ни естественного чувства равновесия.
— Вам не придется ждать долго, — спокойно ответил Фористер. — Я представлю вас моему «мозговому» кораблю, как только мы окажемся на борту.
Полион хранил угрюмое молчание, пока его конвоировали в корабельный лифт, доставляли вверх на жилой уровень и вдоль по коридору мрачно-лиловой раскраски в ту каюту, где ему предстояло пребывать в заключении. Оказавшись там, Полион привалился к стене и стал ждать. «Тело» Фористер и киборг Микайя вышли, оставив его запястья и лодыжки по-прежнему связанными.
— Подождите! — крикнул Полион. — Разве вы не собираетесь...
Диафрагма двери, несколько раз щелкнув, сомкнулась за ними, а момент спустя из динамиков над головой зазвучал приятный женский голос.
— Добро пожаловать на борт ФН-935, — сказала эта... это. — Я Нансия, «мозговой» корабль этого тандема. Ваш арест произведен законно по Центральному Кодексу... — И она зачитала параграфы и ссылки на прецеденты, ничего не означающие для Полиона. — Будучи заключенным, ожидающим суда за тяжкие преступления, вы можете быть по полному праву связаны канлан-полем на протяжении всего путешествия, которое продлится примерно две недели. Генерал Квестар-Бенн передала функции контроля над кандал-полем на мой компьютер. Если вы дадите слово не причинять вреда ни мне, ни вашим спутникам, я сейчас сч ключу поле и предоставлю вам свободу в пределах вашей каюты.
Полион окинул взглядом тесное помещение и сардонически рассмеялся.
— Даю тебе слово, — произнес он. Слова нынче дешевы.
Как только он договорил, электромагнитное поле прекратило спою вибрацию. Запястья и лодыжки покалывало от возвращающейся чувствительности; неприятное ощущение, но намного, намного лучше, чем сидеть со связанными руками и ногами на протяжении двух недель.
«Мозговой» корабль блеял какие-то угрозы насчет усыпляющего газа и других мер ограничения, которые будут применены, если заключенный доставит неприятности, но Полион даже не давал себе труда слушать. Ему слишком многое нужно было обдумать. И кроме того, он не намеревался делать ничего, что мог бы увидеть корабль. Он не настолько туп.
Ненавязчиво, якобы разминая запястья для восстановления полной подвижности, Полион коснулся нагрудного кармана и ощутил успокаивающую выпуклость именно там, где она и должна была быть: там он всегда носил мини-кристалл с последней тестовой версией своей управляющей программы. «Я умница, — подумал Полион. — Слишком умен, чтобы эта парочка смогла удержать меня под замком».
О да, он доставит неприятности и этому лезущему не в свое дело кораблю, и его престарелому пилоту, сразу же, как только получит шанс. Но эти неприятности они не смогут предвидеть и абсолютно ничего не смогут с этим поделать, как только Полион начнет действовать. Будь они прокляты! Ему не хватило еще двух или трех лет, чтобы устроить все окончательно. Какова будет цена за то, что ему придется пустить планы в ход настолько раньше намеченного срока?