Сага о живых кораблях

Маккефри Энн

Единственная проблема с этой вазой — если она была подлинным артефактом — состояла в том, что ее стиль не походил ни на что из того, что имелось в базах данных Тии.

— Как вам известно, контрабандисты, грабители и «черные археологи» всегда представляли для нас серьезную проблему, — продолжал профессор Бартон. — Очень неприятно прибыть на место раскопок и обнаружить, что все уже разграблено. Но в данном случае ситуация неприятная вдвойне. Потому что — как уже, мо-видимому, догадалась Гипатия — стиль этой вещи не соответствует ни одной из известных

цивилизаций.

— Несколько недель тому назад, — мягко вставил Синьор, — черный рынок оказался наводнен сотнями подобных артефактов. Анализ показал, что они весьма древние — вот эта вазочка, к примеру, была изготовлена в те времена, когда в Египте правил Гамзес Второй.

Профессор не то чтобы ломал руки, но заметно было, что он в отчаянии.

— И таких предметов — сотни! — воскликнул он. — Все, что угодно: от чаш до жертвенных сосудов, от украшений до статуй! Л нам не только неизвестно, откуда они взялись, — мы даже не знаем ничего о том, какой народ их изготовил!

— Разумеется, большинство предметов сохранилось не настолько хорошо, как этот, — продолжал Синьор, восседавший в кресле с той немыслимой неподвижностью, которая доступна только профессиональным политикам или актерам. — Но, помимо того, что они невероятно ценные и, таким образом, торговля ими приносит немалые доходы преступным сообществам, эти артефакты отличаются еще одним неприятным свойством.

Тия поняла, что он имеет в виду, сразу, как только он заговорил об этом. Снова какая-то зараза!

— Они распространяют заразу, — сурово сказал Синьор. — Пока что от этой болезни никто не погиб — по крайней мере, из тех, кто приобрел эти безделушки. Очевидно, у них у всех имеются личные врачи и домашние медицинские лаборатории.

«Высшие Семьи! — подумала Тия. — В этом замешаны Высшие Семьи».

— На самом деле эти предметы неопасны, после того как они пройдут соответствующую санобработку! — торопливо добавил профессор. — Но те, кто их выкапывает, не заботятся даже о том, чтобы обработать артефакты ультрафиолетовым излучением. Их просто очищают...

Тия про себя поморщилась — и увидела, как поморщился Алекс. Сказать археологу, что какой-то контрабандист «очистил» найденный артефакт, — это все равно что сказать нумизмату, что его малолетний племянник взял стальную щетку и отполировал его коллекцию.

— ...Очищают, складывают в ящики и продают.

Профессор Бартон вздохнул.

— Понятия не имею, почему они сами не заражаются этой болезнью. Быть может, у них иммунитет. Как бы то ни было, у тех, кто покупает эти вещи, иммунитета нет, они болеют, их это не радует, и они требуют что-то предпринять.

Выражение его лица сказало Тии куда больше, чем его слова. Высшие Семьи накупили заведомо контрабандных и, возможно, краденых артефактов, и кое-кто из членов избранного круга заболел. А поскольку официальной организацией, ответственной за всяческие артефакты, был Институт археологии, то они рассчитывали, что Институт отыщет контрабандистов и разберется с ними.

«Это не значит, что они соизволят нам

сообщить, как и где они достали эти сокровища. Они ни за что не признаются, что купили их на сером, если не на черном рынке. И что, если бы они не покупали контрабанды, они бы не заболели».

Но, разумеется, Высших Семей подобные соображения не касаются. Они слишком богаты и могущественны, чтобы подчиняться обычным причинно-следственным связям.

«Хм. За исключением тех редких случаев, когда причинно-следственные связи внезапно начинают мстить».

— Несмотря на то что эти вещицы могут оказаться опасными, спрос на них по-прежнему велик, — продолжал Синьор.

«Потому что кто-то из Высших Семей распространил слух о том, что купленные предметы первым делом следует подвергать обеззараживанию, и тогда ты сможешь владеть безделушкой безнаказанно». И тем не менее что-то в этой истории было не так. Что-то не сходилось. И Тия никак не могла понять, что именно.

А беседа тем временем шла своим чередом.

— Тем не менее, думаю, никому из вас не нужно объяснять, насколько опасно, когда эти вещи находятся в свободном обращении, — добавил профессор Бартон. — Совершенно очевидно, что контрабандисты не предпринимают даже элементарных мер предосторожности. Каждый раз, как на рынок выбрасывается очередной дорогостоящий артефакт, появляется все большая вероятность, что его кто-то похитит или обнаружит источник, откуда берутся эти вещи, и они, так или иначе, окажутся в неблагоприятной среде...

«То есть в трущобах, не так ли, профессор?» Интересно, почему он так на это напирает?

Тия решила показать, что они с ее пилотом слушают очень внимательно.

— Да, джентльмены, я понимаю, что может произойти в этом случае, — сказала она. — В подобной среде заболевания действительно распространяются с чудовищной быстротой, а болезнь, которая для человека обеспеченного была не столь опасна, может погубить десятки бедняков.

«И тогда нам придется иметь дело с полномасштабной эпидемией и с паникой в придачу». Однако он должен понимать, как относится к таким вещам Тия. Он-то знает, кто она такая! Гипа-тий на свете не так уж много, а он был непосредственным начальником шефа Поты и Брэддона. Он наверняка знает ее историю —- и, по всей вероятности, рассчитывает как-то сыграть на этом...

— Вот именно, Гипатия, — сказал Синьор, как будто отвечая на ее мысли.

— Надеюсь, вы не собираетесь использовать нас в качестве охотников на контрабандистов? — медленно отозвался Алекс. — На члена Высшей Семьи я не похож даже отдаленно, так что притвориться покупателем у меня не выйдет. Оружие же нам не положено, а связываться с контрабандистами, не имея полных трюмов дальнобойной артиллерии, мне совершенно не хочется!

«Иными словами, джентльмены, поищите себе других идиотов». И тем не менее все это выглядело как-то уж чересчур очевидным, как будто напрашивалось само собой. Если Синьор сейчас скажет, что их никто не собирается посылать на охоту за самими контрабандистами...