Сага об эрлинге
Шрифт:
Эндриди сказал, что не поверит своим глазам, пока не потрогает эти деревья. Язычники поспешно спустили лодки и высадились на берег. Там они принялись разглядывать деревья, и радовались, что нашли такое богатство. Потом они нарубили сучьев и сложили большой костер. Эрлинг решил остаться в Маркланде на зиму и разведать страну. Воины стали валить лес и строить дома, а Атанган и Инапалук отправились на разведку вглубь страны. Через пять дней инуиты вернулись и рассказали, что нашли селение скрелингов, в котором говорят на том же языке, что и в Гренландии. Эти
— Посмотри, что мы нашли. Ты говорил, что здесь растет виноград, и мы подумали, что это он и есть.
Эрлинг долго разглядывал ягоды и пробовал их на вкус. Потом он сказал:
— Непростое это дело. Навряд ли кто-нибудь из нас сможет сказать наверняка, виноград это или что-то другое.
Пока продолжалась постройка домов, люди ночевали на кораблях. Однажды Эрлинг, Бьёрн и еще шестеро дружинников встали раньше других и первыми приплыли на берег. С ними была Сигрид, дочь Финнбоги. Мужчины сразу же пошли за бревнами, а Сигрид направилась к домам. Там строители оставили несколько топоров. Внезапно из леса выбегают три скрелинга и бросаются к Сигрид. Она говорит на языке скрелингов:
— Остановитесь, здесь женщина, которая никому не желает зла.
Скрелинги пытаются схватить Сигрид, но она поднимает дровяной топор и рубит одного из них по голове, так что тот падает и умирает на месте. Остальные двое все же хватают ее и тащат в лес. Сигрид громко зовет на помощь. Эрлинг и Бьёрн услышали ее и бросились в погоню за скрелингами. Вскоре они догнали их и убили. Сигрид была вся в крови, и у нее была вывихнута рука. Все же она сама дошла до домов и ни разу не пожаловалась на боль. Эрлинг вправил ей руку, а раны и ушибы вылечил заклинаниями.
Вскоре дома были готовы, и люди перенесли туда свои спальные мешки. Неподалеку от домов текла небольшая река. В конце лета в ней начался ход лосося, и викинги заготовили на зиму много рыбы. Эрлинг несколько раз посылал разведчиков вглубь страны и в обе стороны по берегу. Разведчики заходили очень далеко, но никто из них так и не увидел конца этого леса, в котором они остановились. В начале зимы к домам викингов подошло большое войско туземцев.
Эрлинг приказал воинам надеть тяжелую броню и сказал:
— Нам нечего боятся, ведь у этих скрелингов нет железного оружия: здесь, к счастью, не было попов, чтобы снарядить наших врагов для войны с нами.
Дружинники пошли на скрелингов сомкнутым строем. Копья и стрелы скрелингов не могли пробить их броню: костяные наконечники ломались, как только ударялись в железо. После недолгой схватки скрелинги обратились в бегство. Больше они не пытались нападать и ни разу не появились поблизости за все то время, пока викинги жили в Маркланде.
Зима была короткой и теплой, и море рано освободилось ото льда.
Однажды в начале весны Бьёрн пришел к Сигрид и спросил ее, не хочет ли она стать его женой. Та ответила, что ей нужно подумать. Случилось так, что в тот же день
Эрлинг рассмеялся и сказал:
— Теперь у тебя есть выбор.
Сигрид сказала:
— Меньше всего мне хотелось бы стать причиной распри между вами. Попробуйте сначала сами договориться друг с другом, а я-то в любом случае не окажусь в проигрыше.
Тогда Эрлинг позвал Бьёрна и сказал:
— Я давно замечал, что мы с тобой часто и думаем, и поступаем одинаково. Теперь вот мы умудрились посвататься в один день к одной и той же женщине. Хорошо бы нам уладить это дело полюбовно.
Во время этого разговора Эрлинг держался приветливо, Бьёрн же был мрачен. Он сказал:
— Ты, Эрлинг, у нас первый во всяком деле. Но на этот раз я тебя опередил.
Эрлинг сказал, что это не имеет значения.
— В том деле, о котором мы ведем речь, не обязательно выигрывает самый торопливый.
Бьёрн сказал:
— Ты, верно, хочешь воспользоваться новым обычаем и предложить Сигрид вступить в двойной брак.
Эрлинг сказал, что не хотел бы этого, но готов согласиться и на такое, если не найдется другого выхода. Тут Сигрид сказала, что она еще не так давно перешла в язычество, чтобы привыкнуть к этим обычаям.
— Скорее я откажу вам обоим, если вы не придумаете ничего более достойного.
Эрлинг сказал:
— Тогда тебе придется уступить, Бьёрн. Все-таки не так уж плохи наши дела, чтобы даже лучшие люди не могли найти себе жен.
Бьёрн сказал:
— Ты, Эрлинг, напрасно так на меня смотришь. Сейчас тебе не помогут твои чары. Я не вижу причин, почему я должен уступать, и не увижу их, как бы ты не старался.
Эрлинг сказал:
— Теперь мне ясно, что ты не хочешь решить это дело мирно. Что же ты предлагаешь?
— Я предлагаю честное состязание. Расстелим шкуру быка и будем метать в нее копья. Кто точнее попадет, тот и победил.
Эрлинг сказал:
— Ты, конечно, думаешь, что у тебя это выйдет так же хорошо, как у того скрелинга, с которым я состязался на севере. Что ж, будет справедливо, если в споре победит сильнейший. Только сначала я попрошу тебя оказать мне одну услугу. Мое лучшее копье лежит в трюме на Анге. Привези мне его. Думаю, ты не откажешься исполнить такое незначительное поручение.
Корабли уже были спущены на воду и стояли на якорях довольно далеко от берега. Бьёрн садится в лодку, доплывает до Анги и забирается на корабль. Эрлинг стоит на мысу и смотрит ему вслед. Внезапно с берега налетает сильный ветер, и сразу же начинается буря. Эрлинг зовет нескольких дружинников и говорит:
— Бьёрн поплыл на Ангу и теперь не сможет один догрести до берега. Возьмите самую большую лодку и заберите его оттуда.
Шестнадцать воинов садятся в лодку и быстро добираются до корабля. Как только они поднимаются на палубу, сильный порыв ветра обрывает у Анги якорную цепь. Корабль уносит в море, и вскоре он исчезает из виду.