Сага об орке. Выбор сделан
Шрифт:
Не видят? Захотелось упасть на снег, зарыться поглубже, да еще сугроб сверху насыпать, но я все еще равномерно переставлял лыжи, косясь на смертельно-опасных соседей.
Видят! Передний волк повернул голову в мою сторону, то ли присматриваясь, то ли принюхиваясь… а затем опустил ее снова к земле, и волчья колона продолжила свой неспешный бег, постепенно отдаляясь от меня к северу.
Только сейчас осознал, как колотится сердце, и что спина, на все старания не вспотеть — мокрая. Не-е-е! Надо бы мне что-нибудь поубойнее,
На пастбище неожиданно оказалось многолюдно. Точнее — многоорочно. Приехали Сигмунд, Калле и один из Йоргеновых работников — Акке. Все трое — на лошадях.
— Привет, Сигмунд, — я скинул лыжи у землянки и подошел к Йоргенову старшему сыну, — опять шерсть привезли?
— Нет, — сухо бросил в сторону будущий форинг, — надо коров в усадьбу перегнать, холодно им уже на пастбище.
— Понятно, — кивнул я, — как отец? Чего Фритьеф не приехал?
— Отец раной мучается, левая рука почти не действует, — нахмурившись проговорил Сигмунд, — только баней и спасается. А Фритьеф слаб, поэтому и не приехал. Крови он тогда много потерял, но если бы не он, нам бы всем на той дороге смерть принять пришлось. Мать за Фритьефа жертву большую дала, все мы молимся об его выздоровлении.
Я взглянул в мрачное лицо старшего брата, и даже стало его немного жаль — если Фритьеф не сможет пойти с ним в его первый поход… Блин, да я не знаю даже, как наш «покоритель морей» будет выкручиваться!
— Да, Асгейр, — вдруг как бы вспомнил Сигмунд, — отец сказал забрать у тебя рыбу и передать соль. И рассчитаться по уговоренному.
Я поморщился.
— Не думал, что так рано приедете…
— Ничего не наловил? — глаза старшего стали наливаться кровью, — Я что, попусту в такую даль тащился?
Наверно сказалось эмоциональное истощение сегодняшнего дня: Гретта, Хельми с луком.
— Ты тащился в даль за коровами, — холодно уронил я, — а прежде, чем выдвигать предьявы… Иди-ка сюда.
Я подошел к яме-леднику рядом с землянкой, разгреб ногами снег и скинул крышку. Вытащил старую круглую корзину.
— Как договаривались, — указал пальцем, — не потрошенные, не соленые, иначе не замерзли бы. Но мало, — я развел руками, — у меня только один день и был для ловли, надо же и снасти чинить.
— Сколько здесь? — указал подбородком на корзину Сигмунд.
— Три дюжины, — скривился я, — понимаю, что мало, но вы — рано приехали.
Интересно, подумал я, видел он копченую рыбу, что я на продажу приготовил?
— Троль тебя задери, Асгейр, — возмутился старший, — да я тебе соли привез почитай два лиспунда, того, что ты наловил не хватит рассчитаться за соль!
Я пожал плечами.
— Так оставь только то, что пойдет в зачет за рыбу. Уговор есть уговор, мне лишнего не надо. Кстати, Йорген обещал еще муки и крупы.
— Крупу на всех привезли, с Фроди спросишь. — чуть миролюбивее
Я глянул в его сдвинутые лохматые брови. Ну чистый Йорген: такой же грузный, обстоятельный, не слишком быстро соображающий. Крестьянин, мелькнула мысль, чего ты от него хотел?
— Не знаю Сигмунд, тебе решать, — и демонстративно принялся закрывать ледник.
— Вот что, — наконец разродился братец, — соль я тебе оставлю. В долг! — он поднял вверх указательный палец. — В следующий раз кто-нибудь приедет недели через две. Не вздумай к этому дню не наловить достаточно рыбы, чтоб закрыть свой долг.
Блин, ну чисто Вито Карлеоне, на минималках!
— Договорились. — кивнул я, — А где соль-то?
— В доме, — бросил Сигмунд.
Ну понятно, с чего такая «щедрость»: это ж надо тащить обратно, привязывать снова на лошадь.
— О, рыбоед! — услышал я знакомый, противный голосок младшего Йоргенова сынка.
— И тебе не хворать, Калле, — придал я голосу как можно больше иронии.
На холм поднялась вся честная компания: Калле, Акке, три коровы и Фроди с идущим в хвосте Итуном.
Фроди по ходу наставлял Акке с Калле:
— Ведите не быстро, чтоб не взопрели, но и не останавливайтесь. И ни в коем случае не давайте ложиться на снег! Заболеет скотина, забивать придется.
— Итак придется, Фроди, — прогудел Сигмунд, — вон теперь сколько скотины! От Брана еще овцы достались, не запасали кормов-то на них!
— Лучше овец потом лишних забить, — скривился пастух, — их до глубокого снега и морозов можно на пастбище держать. А коров уберечь надо! Что ж вы так поздно за ними?
— Некому было, — почти извинялся старший, — я ж тебе рассказывал!
Меж делом младшенький подошел поближе ко мне, спросил с издевкой.
— Ну что, наловил нам рыбки, полукровка?
Я скрипнул зубами. Ты то хоть под руку не лезь, и так день не задался.
— Маловато наловил, — буркнул старший братец, показал на стоящую у ног корзину, — вот и всего-то!
— Что? — глумливо скривился гаденыш. — Это все? Плохо стараешься, рыбоед. А помнишь Сигмунд как он отцу заливал, что всю нашу семью будет рыбой кормить?
— Вы рано приехали, — повторил я уже в третий раз, — рыба сама себя не выловит.
— А ты лови! Тебя сюда и поставили, чтоб ты нам рыбу ловил, а ты чем занимаешься? Мне кажется, ты не с рыбного промысла вернулся.
Вот сученок! У меня сжались кулаки.
— Я тренироваться хожу, — сказал сквозь сжатые зубы, и глядя на Сигмунда добавил, — я ведь должен к весне быть не хуже других дренгов?
Сигмунд отвернувшись сплюнул в снег, за него вылез Калле:
— Ты хоть тренируйся, хоть нет — все равно толку от тебя никакого. Не трать понапрасну время!