Сага про золотого цверга. Дилогия
Шрифт:
– Это точно, – вынужден был признать Анатолий. – Сколько составляет пошлина?
– По текущему курсу олимпийской биржи килограмм золота стоит пять тысяч двадцать два местных евро или четыре тысячи шестьсот семь земных. Надо взвесить эту статуэтку…
Анатолий подсчитал в уме примерную сумму и не поверил результату.
– Но это получается больше ста тысяч! Погодите… у вас золото стоит больше четырех тысяч за килограмм?!
– Разве вы не знали этого? – удивился таможенник. – На Деметре золото почти в двадцать раз дороже, чем на Земле. Ваш заказчик совершил непростительную оплошность.
–
– Это допустимо. Груз будет находиться на складе в течение тридцати местных дней. Стоимость хранения… впрочем, не важно, по сравнению с общей суммой это сущие пустяки. После тридцати дней невостребованный груз будет продан с аукциона. Заодно и экспертизу проведем.
– Какую еще экспертизу?
– Экспертизу художественной ценности. Груз явно подпадает под статью 137 о предметах, предположительно имеющих высокую художественную ценность. И еще под статью 279 об артефактах иных цивилизаций. Это ведь религиозная статуя цвергов, не так ли?
– Понятия не имею, – покривил душой Анатолий.
– Если да, то она подпадает еще и под статью 297 о предметах религиозных культов. Я рекомендую вам как можно быстрее связаться с получателем. Это университет Вернадского, я полагаю? Хотя нет, здесь указана фирма “Ифрит плюс”. Так или иначе, свяжитесь с получателем и попытайтесь убедить его заплатить пошлину как можно скорее. Вы добирались транспортом отправителя?
– Да.
– Тогда получатель, скорее всего, подаст иск… гм… может быть, что и на вашу фирму. Вы из “Истерн Дивайд” или DLH?
– “Истерн Дивайд”.
– Ваша контора совсем рядом с вокзалом, на такси минуты две. Еще какие-нибудь вещи у вас есть?
Какие-нибудь вещи у Анатолия были, но интереса таможни они не вызвали. Процедура быстро закончилась, и Анатолий направился к выходу в смешанных чувствах, получив в качестве напутствия уверение в том, что экспертиза вещей на таможне конфиденциальна точно в такой же степени, что и досмотр.
2
Вот уже десять минут Джон Рамирес задумчиво смотрел на экран своего домашнего компьютера. Компьютер был подключен к каналу планетарных новостей, в данный момент на экране шла заметка из хроники происшествий Нового Кузбасса.
“29 марта 2208 года Дао Лан Чжу, профессор кафедры металловедения Новокузбасского университета, не вернулся домой с работы. Поиски, предпринятые друзьями и коллегами, не принесли никаких результатов. Профессор не был обнаружен ни у друзей, ни у любовницы, ни в больнице, ни даже в морге.
Полиция считает, что Дао Лан, вероятнее всего, стал жертвой случайного нападения. Как заявил начальник университетской полиции майор Будилов, это предположение маловероятно, но других версий у следствия нет. Профессор Дао Лан не занимался прикладными исследованиями в интересах крупных корпораций, не имел долгов, не привлекался к ответственности за нарушение закона, не был замешан в деятельности запрещенных организаций. Отвечая на вопрос журналиста, не мог ли профессор стать жертвой маньяка или серийного убийцы, Будилов заявил, что нет никаких данных, свидетельствующих в пользу этого предположения”.
Вот так, подумал Рамирес, был человек и нет человека. Цель оправдывает
Рамирес подошел к мини-бару, вмонтированному прямо в стену комнаты, и вытащил оттуда бутылку русской водки, синтетической, как и все на Гефесте. Настало время помянуть профессора, который был виноват только в одном – он слишком много знал.
В дверях комнаты мелькнула встревоженная мордашка Миюки. Поразмышляв пару секунд, она решила не тревожить господина, который все чаще стал пребывать в мрачном расположении духа. Это расстраивало Миюки, она с трудом отгоняла мысли о своей профессиональной непригодности.
3
Лифт поднял Анатолия на поверхность планеты. В отличие от пассажирских вокзалов, в наземной части грузового терминала Гефест-3 не было ни многочисленных магазинов и ларьков, ни зала ожидания с телевизионным экраном во всю стену и игровыми автоматами, расставленными вдоль других стен. Лифт привез Анатолия в небольшой холл, с одной стороны которого имелась дверь с надписью “выход”, а с другой-узкий коридор с двумя рядами дверей по бокам. Нигде никаких следов информационной службы.
Поколебавшись, Анатолий вошел в коридор и постучался в первую же дверь.
– Да-да! – донесся из-за двери высокий женский голос. – Входите!
Анатолий вошел в большое помещение, густо заставленное многочисленными столами и стульями из дешевого пластика. За столами, оснащенными стационарными компьютерами, сидели женщины, как правило, пожилые. Бухгалтерия, подумал Анатолий, или секретариат. Скорее бухгалтерия, вряд ли у грузового терминала такой большой секретариат.
– Здравствуйте, – сказал Анатолий, обращаясь главным образом к относительно молодой полноватой китаянке, сидевшей ближе всех к входу. – Извините, что обращаюсь не по адресу, я только что прибыл вместе с грузовой капсулой, в качестве пассажира, обычно их не бывает, но на этот раз…
– Я знаю, – прервала его китаянка, – вы, должно быть, господин Ратников.
– Точно, – и тут до Анатолия дошло, – отдел логистики?
– Вы догадливы, – улыбнулась китаянка. – Меня зовут Линь Мао, я старший менеджер. Получатель вашего груза зарегистрирован в Баскервиль-холле, это около двух тысяч километров на северо-запад. Туда летает суборбитальный лайнер, ближайший рейс сегодня вечером из Гермес-Сити. Вам заказать билет?
– Нет, спасибо.
– Почему? – удивилась Линь Мао.
– Проблемы с таможней. Вы не могли бы объяснить дорогу до центрального офиса “Истерн Дивайд”? Или хотя бы записать на мой компьютер карту Олимпа.
– Разве у вас ее нет? Давайте вашу мобилу.
Анатолий вытащил из кармана мобилу и протянул Линь Мао. Она положила ее рядом со своим компьютером, индикатор инфракрасного порта радостно замигал, сообщая об установленном соединении.
– Придется подождать, – сказала Линь Мао. – Чай, кофе, амброзию?