Сагертская Военная Академия
Шрифт:
— Какая щедрость, — хмыкнула Нольвен, привалившаяся к моему плечу. — Ты впечатлена?
— Безмерно, — процедила я.
От отца было отдельное письмо. Алвориг Конлет коротко уведомил меня, что его отец прекратил финансирование своей жены. И что если я не хочу привести Меровиг Конлет на грань нищеты, то мне следует, да-да, соблюдать несколько правил и принести извинения.
— А Мера сама-то знает, что ее все это время финансировали? — заинтересовалась моя лисонька.
— Конечно, — я бледно улыбнулась, — только она эти деньги
Последнее письмо было от нашего… От главы двух целительских Академий. Меня официально уведомляли, что если я поручусь за Нольвен Лавант, то мы обе можем вернуться в Академию. Для нас будет выделено два бюджетных места.
Прикрыв глаза, я сжала листок и тут же ощутила неприятный укол: бумага была защищена по высшему разряду.
«Нашли слабое место. Если не вернуть меня на истинный путь, то вбить между нами с лисонькой клин», — промелькнула в голове мысль. Нольвен хотела обучаться там, в целительской академии. Она спит и видит, как совершает открытие и спасает мать, которая угасает на глазах. Но…
— Дай-ка. — Моя лисонька вытянула из моих рук письма вместе с конвертами. — Знаешь, хорошо, что наша дружба уже настолько крепка, что мы способны принять решение друг за друга. Капитан, явите нам чудеса.
Резко повернувшись, я увидела, как Нольвен протягивает письма Дрегарту и, прищурившись, ехидно его подначивает:
— А что, слабо сжечь эту дрянь, невзирая на академическую защиту?
Гарт поднял на меня взгляд, а я, ничуть не сомневаясь, решительно кивнула. И в ту же секунду фиолетовое пламя превратило зачарованную бумагу в пепел.
— Ты позволяешь Лавант управлять твоей жизнью, — с отвращением произнес Стевен. — Хотя есть более достойные доверия люди.
— Надеюсь, ты сейчас не себя имел в виду? — скептически уточнила и добавила: — Научись держать слово, Тенеан. Ты сказал: «Поступишь в военку — можешь считать, что жениха у тебя нет». Я поступила, а ты как-то не спешишь исчезать. Мы еще нужны здесь?
— Нет, — улыбнулся Фраган, — дальше этот балаган сможет поехать без вас. Умоляю об одном: что было в бумагах?
— Из важного — предложение вернуться в Академию. На внезапно нашедшиеся бюджетные места.
— Ого, — Фраган уважительно посмотрел на меня, а потом перевел взгляд на Нольвен, — от таких предложений тяжело отказаться.
— Не в нашем случае, — фыркнула моя лисонька и выразительно посмотрела на бледного от ярости Стевена. — Во-первых, здесь, в военке, преподает профессор Эльраваран. Во-вторых, к целительской академии прилагается Тенеан.
— Мы оказались не настолько, м-м-м, меркантильны, чтобы согласиться, — подытожила я слова моей лисонька. — Те, кто готовили для нас это непривлекательное предложение, слишком привыкли судить по себе.
Коротко попрощавшись, мы с Нольвен вышли из переговорной. Следом за нами вышел и Фраган, который быстро открыл портал и коротко бросил:
— Поторопитесь, не хочу оставлять капитана
— А ты сможешь его остановить? — заинтересовалась Нольвен.
— Нет, но я всегда смогу предоставить алиби, — усмехнулся Фраган.
— Что-то вроде: огненный шар просто лежал на полу, когда безвременно усопший решил поднять его и рассмотреть? — предположила я, и, получив в ответ кивок, поспешно шагнула в портал.
Только в комнате я позволила себе высказаться честно и без оглядки на окружающих.
— Сейчас мне особенно горько от моего проклятия, — вздохнула моя лисонька. — Ведь ты и половины нужных слов не использовала!
— Как они могли? Нет, ну как? Я ушла, ничего не прошу, ничего не требую и…
Нольвен, сбросив обувь, забралась на заправленную постель и, покачав головой, произнесла:
— Ты — единственная дочь. В вашем браке со Стевеном должно было родиться не меньше двух мальчиков, один из которых унаследовал бы фамилию Конлет. Это раз. Два — наверняка Тенеаны неплохо заплатили бы за тебя, все-таки сильные одаренные магички не торопятся замуж. И детей рожать тоже не торопятся.
— Это все отвратительно. — Я последовала примеру лисоньки и тоже растянулась на кровати.
— И к тому же, так или иначе, но ты их ребенок и они, наверное, хотят тебе добра. Просто понятия о добре у вас с ними разные, — неуверенно добавила Нольвен.
— Или отца просто задевает, что дочь ушла из дома и не попала на помойку, — вздохнула я. — Что нельзя прийти и, милостиво бросив пару монет, небрежно проронить: «Твой дом все еще ждет тебя, хоть ты и оступилась».
— Да, — скривилась Нольвен, — боюсь, что твоя версия ближе к правде. Но в любом случае рычагов давления на нас нет ни у кого. Кроме ректора военки.
Дождавшись, пока Лилей окончательно выпутается из моих волос, я перевернулась на спину и слепо уставилась в потолок. Цветок устроился рядом с моей головой и, тихо потрескивая, гладил меня по щеке узким листочком. Помолчав, я хрипло произнесла:
— Знаешь, я сдохну, но военка обойдет нашу с тобой прежнюю Академию. Любой ценой. Мне плевать, кто будет первым, главное, чтобы Тенеан был позади.
— Вот и славно. Лилеюшка, дай-ка мне иголочки, а то мы так и не заметили, чтобы с этим благородным животным было что-то не так.
Цветок приосанился и, встряхнувшись, сбросил в протянутую ладонь пучок тоненьких полупрозрачных иголочек.
Рассовав иголочки по флаконам, Нольвен залила их разными проявителями и убрала всю эту батарею под кровать.
— Завтра узнаем, — улыбнулась она и начала распускать косу. — Пора готовиться ко сну. Завтра будет хороший день.
Я только кивнула и прикрыла глаза. Переодеваться, расплетать волосы и вообще что-то делать не хотелось. Было… Не больно, нет. Больно было, когда я уходила. Сейчас было просто противно. Как будто в дерьмо вляпалась и оттереть не обо что.