Сахарские новеллы
Шрифт:
– Ты что, на работе утомился? Может, поспишь, а потом поешь? – Старая грымза умеет быть и нежной.
– Дело не в усталости, а в том, что мы плохо питаемся, – объявил Хосе.
Услыхав такое, я едва не подскочила на месте.
– Плохо питаемся? Плохо питаемся! Да знаешь ли ты, сколько стоит кило этой говядины?
– Милая, не в этом дело. Мне хочется «дождика». И других тещиных деликатесов.
– Ну хорошо, будем открывать китайский ресторанчик дважды в неделю, ладно? Как часто должен идти «дождик»?
Однажды Хосе пришел домой и сказал:
– Представляешь,
– Неужели зарплату подняли? – у меня загорелись глаза.
– Нет…
Я впилась ногтями в его руку.
– Как нет?.. Тебя что, уволили? О господи, как же мы…
– Да отцепись ты от меня, ненормальная! Послушай. Начальник сказал, что все уже побывали у нас в гостях, а его с женой ни разу не позвали. Вот он и ждет, чтоб ты угостила его китайской едой.
– Большой босс хочет, чтобы я ему готовила? Еще чего. Не буду его звать. Друзья и сослуживцы – пожалуйста, я только рада, но приглашать начальство, по-моему, неприлично. У меня пока еще совесть есть, знаешь ли!
Я приготовилась прочесть ему лекцию о высокой духовности китайского народа, но не смогла подобрать нужных слов. Взглянув на выражение лица Хосе, я поняла, что лучше мне убраться с этой духовностью куда подальше.
На следующий день он спросил меня:
– А есть ли у нас побеги бамбука?
– Есть целая куча палочек для еды, все из бамбука.
Он косо посмотрел на меня.
– Начальник сказал, что был бы не прочь отведать побегов бамбука с сушеными грибами.
Надо же, какой видавший виды начальник! Вот и относись к иностранцам свысока.
– Ладно, приводи их завтра на ужин. Я, так и быть, выращу бамбук.
Впервые со дня свадьбы Хосе посмотрел на меня влюбленными глазами, вот какой чести я удостоилась! Жаль только, что в тот день я была всклокочена, словно демон.
На следующий вечер я заранее приготовила три блюда и оставила их греться на маленьком огне. Я накрыла стол со свечами, постелила белую скатерть, а сверху наискосок положила полоску красной ткани, вышло очень нарядно. Ужин удался на славу. Блюда получились и красивые, и вкусные, да и я, как хозяйка, принарядилась, причесалась и даже надела длинную юбку. Уже садясь в машину, начальник и его жена сказали мне на прощанье:
– Если у нас появится место в отделе по связям с общественностью, вы сможете занять его и стать частью компании.
Глаза мои засветились от радости. Подумать только, все это – благодаря побегам бамбука!
Когда мы проводили начальника, было уже поздно. Я поскорей сняла юбку, надела джинсы, завязала резинкой волосы и яростно принялась за мытье посуды. В привычном обличье Золушки я чувствовала себя гораздо свободнее. Хосе был чрезвычайно доволен.
– Да, побеги бамбука с грибами удались на славу… А где же ты их раздобыла? – спросил он, стоя у меня за спиной.
– Какие еще побеги? – спросила я, не отрываясь от посуды.
– Которые ты приготовила на ужин!
Я расхохоталась.
– Ты хотел сказать, жареные огурцы с грибами?
– Что?.. Ты… ладно ты меня все время обманываешь, так еще и начальника умудрилась одурачить…
– Я и не думала его дурачить! Он сам сказал, что это –
Хосе сгреб меня в объятья так, что мыльная пена забрызгала ему всю голову и бороду.
– Да здравствует моя мартышка! Ты и есть та самая обезьяна в семидесяти двух обличьях, как там ее звали, я забыл…
Я хлопнула его по лбу.
– Великий мудрец, равный Небу, – Сунь У-кун! [4] И попробуй только снова забыть!
История одной свадьбы
1
В прошлом году ранним зимним утром мы с Хосе сидели в мадридском парке. Было ужасно холодно, и я по самые глаза укуталась в свое пальто, выставив наружу только руку, чтобы бросать воробьям хлебные крошки. Хосе, одетый в старую теплую куртку, читал что-то про мореплавание.
4
Сунь У-кун – главный персонаж романа У Чэнь-эня «Путешествие на Запад», одного из четырех китайских классических романов.
– Сань-мао, какие у тебя планы на следующий год? – спросил он.
– Да нет никаких особых. Может, в Африку поеду после Пасхи.
– В Марокко? Так ты вроде уже там была? – снова спросил Хосе.
– Я была в Алжире. А теперь хочу съездить в Сахару.
У Хосе было одно несомненное достоинство: любые выходки Сань-мао, заставлявшие других крутить пальцем у виска, он воспринимал как нечто вполне естественное. Поэтому мне и было с ним так хорошо.
– А ты что собираешься делать? – спросила я его.
– А я хочу летом отправиться в плавание. Учеба закончилась, служба в армии наконец-то позади. – Он скрестил руки на затылке.
– А лодкой ты уже обзавелся? – Я знала, что он давно мечтал о небольшом паруснике.
– Отец Хесуса одолжит нам яхту, и мы махнем в Грецию, нырять в Эгейском море.
Я верила ему: он всегда исполнял задуманное.
– И надолго ты собираешься в Сахару? Чем ты там будешь заниматься?
– Думаю пожить там полгода или год. Хочу понять, что такое пустыня.
С самого детства, с первых уроков географии это было моей заветной мечтой.
– Поплыли с нами! Нас будет шестеро, включая тебя. Сможешь к августу вернуться?
Я высунула нос из-под своего пальто и весело взглянула на него.
– Но я ничего не смыслю в яхтах! А что мне придется делать?
– Будешь поваром, фотографом, заодно еще и казначеем, заведующим моими финансами. Возьмешься?
– Я бы с удовольствием, но боюсь, в августе я буду еще в пустыне. Эх, что же делать? Мне и того и другого хочется! – Как же мне хотелось и рыбку поймать, и медвежьей лапой полакомиться! [5]
5
Сань-мао цитирует трактат китайского философа Мэн-цзы (372–289 гг. до н. э.) Подробнее см. Комментарии-1.