Сакура, свадьба, смерть
Шрифт:
«…В древесине, коре, побегах, хвое и семенах тиса содержится ядовитый для человека и животных алкалоид таксин, который парализующе действует на сердце, вызывает конвульсии и остановку дыхания. Достаточно вытяжки из пятидесяти граммов хвои тиса, для того, чтобы убить человека. Съедобна и приятна на вкус только мякоть ягоды – она служит пищей птицам, которые разносят семена тиса. По легендам, из тиса изготавливали яд, которым пользовались ведьмы»
– Ну,
– Бутербродов уже не хочется.
Сашка вытер руки бумажной салфеткой.
– Это же полнейшая чепуха! Никаких серьёзных доказательств! И зачем ты меня только заставил воровать этот ноутбук?!
– Чтобы он был. У нас. А не у неё…. Всё идёт по плану, мой законопослушный сын! Теперь переходим к следующим процедурам. Звони Триноли, а если не будет получаться, то созванивайся с подругами в общежитии, пусть будят её; говори, что у тебя для неё есть очень важная новость.
– Какая?
– В личном разговоре скажешь, что, во-первых, ваша группа нашла в фотографиях одного из посетителей ботанического сада странные сюжеты, а во-вторых, у тебя есть информация о состоянии здоровья Игоря…
– Ну?
– Гну. Взволнованно добавишь, что это не телефонный разговор и тебе нужно с ней срочно посоветоваться. Что ты сидишь здесь, в кафе, что уехать отсюда пока не можешь. Вроде как я, твой отец, обещал расплатиться за всё, что вы здесь за всё время расследования напили, наели, но сам я пока ещё с деньгами не подъехал. Пусть она срочно мчится к тебе в кафе! Ясно?
– Ясно. А, всё-таки, зачем? Ну, для чего она тебе здесь?
– Разговаривать будем. О прошлом и предстоящем.
Иван приехал весь в светлом, в недавно купленной повседневной одежде.
Умытый и строгий.
Высокий, представительный.
Когда Глеб сказал ему, что с минуты на минуту должен появиться человек, который убил его Алию, Ванька промолчал. Только напрягся, медленно опускаясь на стул.
– Коньяком угостишь?
– По итогам. Но не сейчас.
– А кто это…?
– Увидишь.
– Зачем ему это было нужно?
– Глупость. Отсутствие хорошего ума. Пустая злость.
Долгое время они молчали.
Многие посетители кафе удивлялись, успевая радостно, с воскресным наслаждением, справиться со всеми своими напитками, поесть разноцветных пирожных, и наблюдая при этом за двумя странными молчаливыми мужчинами, без стаканов в руках и ничем не закусывавших.
Капитан Глеб был уверен, что в любую минуту сможет остановить страшный гнев Ивана и его мозолистые кулаки.
Всё ещё бледный лицом, но через силу улыбаясь, Сашка, который все последние минуты неловко вышагивал по жаркому
Совсем не такая, какой капитан Глеб запомнил её со дня свадьбы.
Без вынужденных праздничных каблуков, без особой косметики, в обычных джинсах. Простая девчонка, круглое лицо, чёрно крашеные короткие волосы, только вот взгляд – мутный, моментами – дикий, со зрачками, уходящими под верхние веки.
Триноль продолжала настороженно хмуриться, наблюдая за смущением Сашки, который вёл её по залу кафе к дальним столикам.
– Вот…. Это здесь.
– Кто это? Ты же говорил мне, что есть какие-то новости, что здесь будут только наши?!
– Садись, садись, милая…. Я – именно та новость, о которой так убедительно сообщил тебе мой славный сын Сашка. Да садись же ты!
Привстав, капитан Глеб Никитин одним движением тяжёлой руки, опущенной на плечо девушки, усадил её, пошатнувшуюся, на стул.
– Вот, теперь можно и поговорить. Только не дёргайся. Я этого не люблю.
– Что вы от меня хотите?! Я сейчас закричу!
– Кричать нужно было раньше. Орать, материться, ругаться…. Но не убивать.
О том, как застыл за его спиной тихий и наверняка ещё больше побледневший сын, Глеб догадывался; то, как напрягся, скрипя зубами, Иван, Глеб Никитин слышал. Сам он пристально смотрел в глаза девушке, пытаясь заметить в них страх. Страха не было. Любопытство сквозь сплошную усталость. Отчаянная злость. Упрямство. Но не страх…
– Собралась хорошая компания. В преддверии сложного и тяжёлого разговора сочту за честь познакомить собравшихся друг с другом. Некоторые ведь до сих пор не знакомы, правда? Итак…
Убедившись, что Триноль сидит спокойно, никак не готовясь для отчаянного рывка и побега, Глеб и сам расслабился, положил руки на стол.
– …Сашку вы все знаете – это мой сын. Следовательно, я, Глеб Никитин, – его отец. Следующий участник встречи – наша гостья, девушка, которую для краткости мы будем называть Триноль, и которая совсем ещё недавно убила свою лучшую подругу Алию Германову.
Ни дрожи в руках, ни слабого движения век.
Взгляд – только на Глеба.
– А вот этого человека звать Иван Германов, он – отец Алии Германовой.
Выдох. Женский, шипящий, звонкий в тишине, поэтому противный.
– Теперь подумаем о меню. Я буду пить кофе, Иван, ты?
– Коньяк.
– Хорошо. Сашка, а ты?
– Коньяк…
– Плохо, но допустимо. А ты, милая…?
– Заткнись. Говори по делу, а то я уйду. И не удержите все вместе!
– Шикарно! Сейчас я ненадолго отлучусь, сделаю заказ, а ты, милая и отважная, во время моего отсутствия будешь слушаться вот его….