САКУРОВ И ЯПОНСКАЯ ВИШНЯ САКУРА
Шрифт:
«Костя, ты не в курсе, Георгий уже проснулся?»
«В курсе, проснулся».
«А ты не в курсе…»
«В курсе. Есть».
Сакуров освежился. Потом работал в огороде, потом снова немного выпил, хорошо поел, снова работал и так далее. Пока не заснул и снова не увидел никаких снов.
«Привыкаю, наверно?» - подумал он рано утром следующего дня. Но затем выяснилось, что это они с Жоркой, перед тем, как нанять в Угарове легковуху, купили водку ещё советского производства. На сей счёт их просветил военный, оказавшийся Владимиром Григорьевичем. Этот военный командовал в своей части дивизионом, но большую часть времени проводил за огородом Мироныча и болтался по округе, отчего много
«Так вот оно в чём дело», - прикинул тогда Сакуров и решил, что будет пить до тех пор, пока не кончится советская водка. А потом снова завяжет. Потому что сны – это, конечно, интересно, но сны, похожие на глюки с назойливо повторяющимися персонажами и единой сюжетной линией, - это совсем наоборот. В смысле: кому на хрен нужны такие сны? Если, конечно, такое смотрит не мазохист-шизофреник.
«Нет, мне это точно не надо», - мысленно спорил Константин Матвеевич, продолжал выпивать, закусывать, работать и не видеть никаких снов.
На третий день после приезда Жорка с Сакуровым продолжали пьянствовать. Мироныч, Мишка, Витька и Гришка сидели у них на хвосте. Последнее время Жорка стал кидаться на халявщиков. Он почти за так дал Витьке в ухо, а Мишке пообещал откусить нос. В тот день в деревню притащился Николай. Он освежился у дальнего родственника и расслабленной походкой направился в другой конец деревни. Но ещё раньше него к Жорке прибежал посланец из параллельно пьянствующей компании, чтобы выполнить наказ Семёныча и пригласить в летнюю кухню Мишку с Витькой. Мишка с Витькой ушли, и взамен них явился Николай. Он выпил за здравие хозяина отдельно, за компаньонов вкупе и стал требовать возвращения долга. При этом намекал, что знает, сколько на самом деле Жорка взял у своего однополчанина.
«Откуда?» - подумал тогда Сакуров.
А Жорка насовал Николаю горячих, спустил его с крыльца и велел приходить за деньгами за неделю до окончания срока погашения кредитной задолженности.
Сегодня, на пятый день после возвращения из бизнес-тура, Жорка продолжал гудеть. Семёныч с компанией тоже продолжали. Жоркина жена отсутствовала, Петровна была на месте. Константин Матвеевич, почувствовав ослабление состояния лёгкого опьянения, решил догнаться. Он машинально поворошил носком сапога край древесной кучи и пошёл к Жорке. Не успел Сакуров подняться на крыльцо бывшего интернационалиста, как услышал вопль Петровны.
– Караул! – вопила жена заслуженного таксиста РСФСР.
– Что там случилось? – пробормотал Сакуров, машинально скребя подошвами сапог о скобу и оглядываясь.
– Что там опять случилось? – спросил Жорка, не очень твёрдо появляясь на крыльце.
– Караул, помогите! – продолжала вопить Петровна и бежала к северной околице. На её вопли из своей избы выполз Гриша, но Петровна даже не посмотрела на потомственного браконьера и понеслась дальше. Гулко бухая нехилыми ножками по убитой деревенской улице, она протягивала руки конкретно в сторону Сакурова и Жорки Прахова.
– Это она нам, - сообразил Жорка, соскочил с крыльца, скомандовал «за мной!» и рванул навстречу вздорной супруге не менее вздорного односельчанина.
«Да, дело наверняка серьёзное», - уже на ходу подумал Константин Матвеевич, припуская за Жоркой.
Угощая незнакомых халявщиков, Семёныч не скупился. Он потчевал их от души всем, что имел. А имел он хорошо. Часть закуси Семёныч хранил в ведре, а ведро спускал в колодец. Попив спирту, Семёныч стал слепнуть на оба глаза, но спьяну не обращал на это тревожное медицинское явление внимания. Тем более что собутыльники на
Жорка и Сакуров сориентировались на месте почти моментально. Жорка помог Сакурову засунуться в колодец, откуда торчали ноги Семёныча, возле которых болталась оборванная верёвка. Сакуров засунулся, привязал конец верёвки к ногам вздорного односельчанина, а потом с помощью Жорки из колодца вылез. Затем они вдвоём вытащили из колодца Семёныча. По всем нормальным расчётам Семёныч должен был дать дуба. Но чудом не дал. Жорка грамотно качнул односельчанина, из Семёныча вылилось с полведра воды, он очухался и попросил спирту.
– Эй, ты меня видишь? – подозрительно спросил Семёныча Жорка.
– Петь, ты что ли? – не узнал Жорку Семёныч.
– Это спирт, - прокомментировал Жорка и позвал Петровну: - Слышь, Петровна! Звони срочно Вовке, пусть приезжает и увозит папашу в больницу. А то, неровён час, останется твой кормилец слепой.
– А ты чё, доктор? – заволновалась Петровна, до этого бегавшая вокруг и причитавшая. К месту происшествия стали подтягиваться соседи. Женщины ахали, мужики перекуривали. Кто-то предлагал попарить Семёныча в баньке. В чьей конкретно - не говорилось. Кто-то требовал с Семёныча магарыч всей деревне за чудесное спасение. Семёныч продолжал требовать спирт. Мироныч обещал позвать какого-то местного знаменитого доктора, который задолжал Миронычу за то, что Мироныч в своё время помог ему устроиться с охотничьим билетом. Ко всему прочему, старый хрыч являлся почётным членом местного охотничьего общества.
– Петровна! – заорал Жорка. – Ты или сами беги на станцию, или дай номер Вовкиного телефона Петьке…
Варфаламеев, в отличие от других соседей, молча раздевал Семёныча и растирал сухой тряпкой.
– Чё ты мне всё указываешь, дурак?! – визжала неблагодарная Петровна.
– Пошли отсюда, Костя! – не выдержал Жорка. – Эй, все слышали?! – обратился он к односельчанам. – Если Семёныча срочно не отвезти в хорошую больницу, он ослепнет на хрен!
Петровна вытаращила глаза, захлопнула рот и побежала домой за номером телефона сына. Затем Петька Варфаламеев рванул на станцию, а Петровна поволокла ругающегося мужа домой. Женщины продолжали ахать, мужики – перекуривать. Гриша принялся рассказывать случай из своей браконьерской жизни, когда он подстрелил куропатку, а она, зараза, упала на лёд речки возле самой полыньи. Чтобы не обломиться вместе со льдом в полынью и не потерять куропатку, рачительный Гриша забросал добычу снежками, а потом дождался сильных морозов и таки выковырял из рукотворного сугроба свою кровную куропатку.
Другие односельчане тоже стали вспоминать разные случаи с утопленниками, русалками, водяными и обществом охраны отдыха трудящихся на воде. Сакуров с Миронычем в это время помогали Петровне. Сакуров делал дело молча и хватал Семёныча за руки, потому что пьяный односельчанин норовил дать кому-нибудь куда придётся. А Мироныч путался под ногами и тихо увещевал Петровну насчёт местного знаменитого доктора, который задолжал Миронычу чёрт-те когда, долг отдавать не собирался, но Бог с ним, потому что теперь можно будет посчитаться, ведь не сможет же доктор, давший клятву Гиппократа, отказать заболевшему Семёнычу? В общем, пусть Петровна не сомневается, но пусть Вовка привезёт из Москвы патроны, которые стали ужасно дорогими. Потому что если бы это был простой доктор, а то целое местное медицинское светило, которое задолжало бедному пенсионеру за… В общем, сволочь.