Саладин. Победитель крестоносцев
Шрифт:
Утром в 8-й день месяца шаввал наши войска построились боевым порядком, и ал-Малик ал-Адиль, назначенный командовать авангардом, выехал вперед, чтобы присоединиться к этой части войска, сопровождаемый всеми добровольцами, вызвавшимися пойти с ним. Среди них был отряд воинов, прибывших из Рума (Малой Азии) для участия в священной войне с захватчиками. Как только подразделение ал-Малика приблизилось к вражескому лагерю, мамлюки султана, полагаясь на свое мужество, своих превосходных коней и собственный опыт сражения с франками, бросились вперед и выпустили по врагу град стрел. Добровольцы из Малой Азии, введенные в заблуждение горячностью мамлюков, последовали их примеру. Франки, разозленные и раздраженные атакой с ближней дистанции, выехали из лагеря и с громкими криками сообща набросились на них. Спастись удалось только тем из наших, кого унесли от опасности кони или кому посчастливилось сохранить себе жизнь благодаря умению быстро бегать. Враги захватили множество пленников, потеряв трех человек убитыми. Затем франки перенесли свой лагерь в Базур, а султан в ту ночь до рассвета находился
В 11-й день месяца султан выехал в сторону врага и, изучив его позицию, вернулся и поручил мне сказать ал-Малику ал-Адилю, что он желает видеть его вместе с Илм ад-Дином Сулейманом ибн Жандаром, Сабик ад-Дином ибн ад-Дайей и Изз ад-Дином ибн ал-Мукаддамом. Когда все они явились к нему, он приказал слуге удалить из окрестностей его шатра всех, кроме этих эмиров и меня. Затем он извлек из накидки письмо со сломанной печатью; когда он начал читать его, мы увидели, что по его щекам бегут слезы. Затем он дал волю своему горю и заплакал и застенал так, что мы также заплакали, хотя и не знали причины этого горя. Когда он сказал нам, что в этом письме сообщалось о смерти ал-Малика ал-Музаффара (которая произошла во время осады Маназгерда (ныне — Меласгерд), одного из древних городов Армении. — А. В.), мы вновь принялись дружно стенать и плакать.
Затем я обратился к нему и попросил его вспомнить о Всемогущем Аллахе и покориться тому, чтобы было предопределено и предрешено. Он ответил: «Прошу прощения у Аллаха», мы принадлежим Аллаху, и к Нему мы возвращаемся (Коран, 2:151). «Мы должны держать эту новость в тайне, чтобы враг не узнал об этом, пока наступает на нас». Затем он приказал подать еду всем присутствовавшим, и после трапезы мы разошлись. Таки ад-Дин умер, возвращаясь из Хилата в Мийафарикин. Его тело было доставлено в этот город, а затем перенесено в мавзолей на территории медресе, ныне весьма известного, которое было основано в его честь неподалеку от Хамы. Я сам посещал его могилу. Он умер в пятницу, в 19-й день месяца рамадан (10 октября 1191 г.).
В 12-й день месяца шаввал султан получил письмо от своих офицеров в Дамаске, к которому было приложено послание из Багдада, направленное Августейшим судом. В нем содержались замечания по трем вопросам: во-первых, выражалось весьма сильное неодобрение поведением ал-Малика ал-Музаффара (Таки ад-Дина), который пошел на Бектимура, и официально говорилось о том, что диван халифа не будет приветствовать этого эмира; во-вторых, выражалось неодобрение поведению Музаффар ад-Дина, сына Зайн ад-Дина, который удерживал в плену Хасана ибн Кафжака, и повелевалось передать этого пленника ал-Кархани (властителю Киркука).
А с ибн Кафжаком случилось вот что: он пошел на город Урумия совместно с султаном Тугрилом, который посетил его с намерением заручиться его помощью после своего бегства из Персии. Сначала он оказал помощь султану и отдал ему в жены свою сестру, а затем, надеясь стать атабеком (опекуном) этого эмира и фактическим правителем этой страны, он двинулся на Урумию и, как говорят, предал мечу все ее мужское население, уведя в рабство женщин и детей. Он использовал в качестве своего опорного пункта укрепление ал-Кархани, откуда совершал нападения на караваны и грабежи в окружающей местности. Султан Тугрил, видя, что ибн Кафжак становится опасным, покинул его и вернулся в свою страну, а его бывший защитник продолжал бесчинствовать. Музаффар ад-Дин, повелитель Ирбиля, сумев завоевать доверие этого человека, заманил его в свой город, принял как близкого друга, а затем захватил его в плен. Когда ибн Кафжак обнаружил, что Музаффар ад-Дин захватил его владения, он написал в диван халифа, сообщая об этом и надеясь заручиться благосклонностью и милостью халифа, умоляя его вмешаться в происходящее.
В-третьих, в письме содержался приказ отправить послом в Багдад ал-Кади ал-Фадиля для достижения некоторых предварительных соглашений и получения от дивана информации по некоторым вопросам.
Султан ответил в следующих выражениях: «Во-первых, мы не давали никаких указаний в деле, по поводу которого вы сетуете. Эмир переправился через реку, чтобы собрать войска для борьбы против захватчиков и вернуться с ними; однако поскольку обстоятельства принудили его несколько задержаться, мы отправили к нему, приказывая ему вернуться; во-вторых, вас информировали о характере ибн Кафжака и его бесчинствах, и Музаффар ад-Дину было ведено захватить его с собой в Сирию, где он должен был выделить ему вотчину, чтобы тот мог отдать всю свою энергию борьбе с захватчиками; в-третьих, ал-Кади ал-Фадил, вероятно, не сможет отправиться к вам; он почти все время болеет и не имеет сил, необходимых для того, чтобы отправиться в Ирак». Таков был смысл этого ответа.
В 5-й день месяца шаввал нам сообщили, что в качестве посла маркиза, повелителя Тира, прибыл повелитель Сидона (Рено, ранее взятый Саладином в плен и отправленный в Дамаск. — А. В.). Мы уже часто вели с ним беседы, и он заявлял, что желает порвать с франками и объединиться против них с нами. Причиной этого раскола стала ссора между маркизом и другими франкскими предводителями в связи с его религиозным меркам и стал причиной великих разногласий. Маркиз, заботясь о своей личной безопасности, под покровом ночи бежал в Сидон, взяв с собой жену. Затем он обратился к султану, стремясь заручиться поддержкой этого правителя. Мусульманам был на руку разрыв маркиза с франками, ибо в его лице враги лишились наиболее энергичного предводителя, самого опытного воина и мудрейшего из советников. Когда султану доложили о прибытии его посла, он приказал оказать ему самый пышный прием.
В 18-й день месяца шаввал ал-Малик ал-Адиль присоединился к авангарду, где для его приема был разбит большой шатер. Он привез с собой всевозможные лакомства и деликатесы, различные напитки и красивые дары, достойные того, чтобы быть подаренными одним правителем другому. Когда он делал подобные подарки, никто не мог превзойти его в великолепии. Прибывшего короля Англии он принял с величайшим почетом в своем шатре; затем король отвел его в свои покои и велел подать еду, состоявшую из блюд, привычных для страны, которые, как он полагал, будут гостю наиболее по вкусу. Ал-Адиль отведал их, а король и его свита ели блюда, приготовленные ал-Адилем. Их встреча продолжалась большую часть дня, и они расстались с взаимными заверениями в абсолютной доброжелательности и искренней любви.
В тот же день король Англии попросил ал-Малика ал-Адиля обратиться к султану от его имени и попросить о встрече. Когда султану доставили послание, в котором говорилось об этом, он посовещался со своими советниками относительно того, как следует на него ответить. Ни одно из многочисленных высказанных мнений не совпадало с тем, которого придерживался султан, и он изложил свой ответ в следующих выражениях: «Для королей было бы позором сражаться друг с другом после того, как состоится встреча между ними. Пусть сначала будут улажены существующие между ним разногласия. Они смогут встретиться и поговорить о серьезных вещах лишь после того, как будут улажены эти проблемы. Кроме того, я понимаю твой язык не больше, чем ты понимаешь мой; поэтому нам понадобится переводчик, которому мы оба доверились бы в качестве нашего посредника. Как только будут улажены конкретные вопросы, мы встретимся и заложим основы для искренней дружбы между двумя государствами». Королю Англии очень понравился этот ответ, и он понял, что сможет добиться желаемого только в том случае, если учтет пожелания султана.
В 19-й день месяца шаввал султан устроил прием и приказал привести к нему повелителя Сидона, чтобы побеседовать с ним и узнать о цели его миссии. Я был при нем, когда к нему вошли посол и его свита. Султан оказал ему самый любезный прием, сказал несколько слов его свите, а затем приказал устроить для них великолепный пир. Посланники просили султана заключить договор с маркизом, повелителем Тира; в последнее время к его партии присоединились некоторые влиятельные предводители франков, такие как повелитель Сидона и другие известные предводители… Султан ответил, что он очень хочет заключить с ним мир, но при условии, что тот открыто и активно будет противостоять заморским франкам. Маркиза можно было побудить сделать такой шаг благодаря страхам, которые он испытывал, а также тому, как франки отнеслись к его женитьбе. Султан обещал заключить этот договор, но только при условии, что маркиз посеет раздор в среде франков и приведет к тому, что усилия одной партии будут сводить на нет усилия другой.