Саламандра по имени Феникс
Шрифт:
Я миновал предместья, поблудил по обезлюдевшему городу.
Крапивий Берег, находясь под пятой Империи, потерял всю свою привлекательность. Яркие краски сразу пожухли, потускнели. Столбы с изображениями животных срублены топорами врага и пылают кострами. Немногие жители, не сумевшие или не захотевшие бежать, стали рабами захватчиков.
Я прошерстил лагерь врага, отыскивая клетки с пойманными людьми и освобождая невольников. Мне попадались и крестьяне и военные. Я собирал пленников в кучи, и когда народу набиралось порядочно, то "приказывал" Имперцам
Словно вирус альтруизма, я неторопливо двигался по базе врага, сея мир и отвращение к войне. Постепенно враги перестали нападать и даже стали сторониться. Я также перестал воздействовать на их разумы, посчитав, что если они решат отступить, то мне и не нужно совершать такое злодейское насилие над личностью.
Меня окружили очередные элитные войска, вроде недавних Зеркал, и ко мне вышли трое церковников. Их одежда сразу вспомнилась мне. Примерно такой наряд (а может и точно такой) красовался и на епископе Ирике. Я присмотрелся к показавшейся троице, но среди этих "епископов" ни одного Ирика не обнаружил. Возможно он, больше не желает видеть меня? Обидно, а ведь я думал, что мы с ним можем подружиться! Хотя нет, не можем.
– Значит, ты и есть - легендарный правитель волшебников - Феникс?!
– отчего-то плаксиво и мерзко выдал эти слова монах, стоящий центральнее двух других.
– А вы значит и есть - эти легендарные я-не-знаю-кто-и-знать-этого-не-хочу?
– не менее мерзко и тягуче спародировал я.
– Тварь, - обиделся центральный монах, развернулся и ушел за спины войск.
– Сам ты тварь!
– опомнился я лишь тогда, когда этот нехороший человек скрылся с глаз.
Двое других монахов остались и молча глазели по сторонам, а меня словно и не замечали. Что за игнор?
– Вы меня бить будете?
– словно ребенок, ожидающий порки, спросил я.
– Да, - кивнули монахи.
– А мне можно будет сопротивляться?
– Да, - вновь кивнули мне, так и не посмотрев.
Из-за спин армии вновь выбрался центральный епископ и вновь занял свое центральное место. Теперь даже рожа его стала источать ту же мерзость, что и прежние речи. Он так и светится от самодовольства. Руки держит за спиной и покачивается, скача с пятки на носок, словно парень, ожидая девушку на свидании зимой в мороз.
– Постановлением верховного эдикта Суоранского Ордена Прецептории святого Вита, я, епископ...
Он назвал свое имя, которое совершенно никому не нужно знать, а я в это время радовался своей проницательности. Я опознал в епископе - епископа, хоть это и мог быть кто-то еще. Пока я радовался священник говорил и говорил... говорил и говорил... Даже его войска устали его слушать.
– В присутствии Войска Святого Похода и братьев-епископов...
Дальше он назвал имена двух кивающих священников, а я опять поразился своей проницательности и тому, что угадал с саном аж трех непонятных святош. И пока я думал,
– Наделяюсь правом воспользоваться священным предметом Храма, под номером шесть, в рамках доктрины и наставлений, с целью покарать носителя Семени - Феникса...
Но окончание также затянулось.
– Желаешь ли сказать что-то напоследок?
– спросил священник меня, а я не сразу и сообразил, что пытка нудной речью, да мерзким голосом подошла к концу.
– А где епископ Ирик? Жив ли он? Я соскучился по его лысой макушке... хотя они у вас у всех лысые...
– На епископа Ирика наложена епитимья и он отлучен от мирских дел на долгий срок.
– поведал мне "дакальщик" слева.
– Если это все чего ты хотел узнать, то настала пора Наказания, - после небольшой паузы промерзопакостил своим ртом "центральный" и резко протянул руки, до того спрятанные за спиной, вперед. Я напрягся, ожидая, как в меня полетит нож или стрельнет пистолет, но ничего не произошло. В руках священника покоилась всего лишь резная шкатулка из черного дерева. Он открыл ее. Я опять напрягся, ожидая беды, но вновь напрасно. Заиграла музыка. Шкатулка оказалась музыкальной. Мелодия однообразная, длиной всего секунд в шесть, но завораживающая. Я опять насторожился, памятуя о способностях эльфов завораживать своей игрой на арфе, но эта музыка не гипнотизировала. Странно.
Я точно ощущаю угрозу, но не пойму, откуда эту угрозу ждать.
Армия врага мне не соперник. Даже элитные части этой армии ничего не смогут мне сделать. Священники, даже если они и столь же сильны, как и Ирик, тоже в пролете. Так откуда ждать беду? Шкатулка? Да что она может мне сделать? Выстрелит в меня черно-белым лучом мощнейшего заклинания Белого Меча и Черной Плети? Смешно. Да даже пульни они в меня чем-то подобным, то и тогда я смогу уклониться, а если и не успею, то все равно выживу. Убить меня в Снорарле - задача невозможная. Так в чем опасность?
Я все равно ощущаю дискомфорт. На восьмой секунде проигрывания шкатулки, когда трек заиграл по второму кругу, я решил "перебдеть" и внимательно присматриваясь ко всему вокруг, скачками аки заяц луговой, поскакал прочь от непонятных священников, уверенных в собственных силах и способности Наказать меня. Доскакал аж до плотного кольца армейцев, что окружили пятачок на котором и состоялось все представление. Армейцы стояли так плотно, что продавить их физической силой не представляется возможным, и я решил раскидать их Чистой Энергией.
Никто не шевелился. Армия не делала попыток напасть. Епископы продолжали завороженно слушать шкатулку. Да что происходит?
Удар. Строй блестящих солдатиков разлетается по округе, а я скачу дальше. Но оказалось, что я пожалел Сил на Удар. Я раскидал всего три ряда солдат, и осталось еще столько же.
Удар. И опять солдаты летят.
Да что же такое? Почему они бездействуют даже, когда я их бью? Может меня загипнотизировали, и я в иллюзии, навеянной мелодией шкатулки? Вполне возможно. Или тут что-то иное?