Саламандры
Шрифт:
Из вокса прогремел зычный голос Претора — и во все стороны словно покатилась ободряющая волна. Огненные Змии заполнили пролом в воротах.
— Во имя Вулкана! — отозвался Н'келн, гордо и неустрашимо стоящий среди умирающего пламени, которое лизало зубцы стены перед ним. Брат Маликант пал, но вместо него штандарт роты высоко вздымал сам капитан. Свернувшийся в кольцо дракон на священной ткани рвался и рычал на ветру, точно живой. Края знамени обгорели и почернели, но это лишь прибавило ему воинственного обаяния. Н'келн стал маяком, центром
— Ни один не пройдет! — взревел он, и огненный змей на знамени словно проревел вместе с ним.
Тсу'ган понял, что на губах у него играет улыбка.
Орки были обречены.
В отчаянии последний из вождей кинулся на приступ стены по разбитым башенкам фургона. Он добрался до зубцов, окровавленный, но не сдавшийся.
Элизий, который только что расправился с одним из меньших сородичей орка выстрелом в упор из болт-пистолета, вонзил свой крозиус в грудь мерзкому чудовищу, когда то появилось над стеной. Орк зарычал, но капеллан ударил его головой в шлеме, отколов твари клык, затем вышиб второй свирепым ударом рукоятки еще дымящегося пистолета. Элизий отбросил оружие, схватил умирающего вождя латной перчаткой, второй рукой покрепче сжал рукоятку потрескивающего крозиуса и вскинул орка в воздух.
Потрясающим воображение подвигом силы — или веры — Элизий поднял колотящего лапами орка над головой и скинул его, вопящего, со стены на далекую землю.
— Изгоняю тебя, нечисть!
Такой удар вкупе с яростью «Огненной наковальни» и гневом терминаторов Претора оказался решающим.
Орки побежали всей массой через кровавую полосу перед стеной, затем — взбираясь на гребень.
Военный вождь зеленокожих воспринял их капитуляцию без радости. Каждый из беглецов встретил смерть от рук орды, еще остающейся за гребнем.
Наступило странное затишье. Оно перемежалось глубокой пульсацией в затылке у Тсу'гана, точно Саламандр мог чувствовать бешенство военного вождя орков. Такой мощной была ярость чудовища, что проявилась физически — характерной пульсацией в естественном психическом излучении орков.
Без боя прежнее чувство беды вернулось. Тсу'гана качнуло вперед, и он ухватился за край зубца в поисках опоры.
— Сэр? — шепнул Иагон, точно заговорщик склонившись к сержанту.
Тсу'ган поднял руку, показывая, что с ним все в порядке, и покрепче сжал для уверенности болтер. Чувство вины, охватившее всю его сущность, распространялось по телу, точно рак, и Тсу'ган страстно возжелал прикосновения прута жреца-клеймовщика и боли, которая заглушила бы внутреннюю боль.
— Здесь зло… — услышал он свой невнятный голос, больше похожий на тихий шепот.
Зло сочилось из самих камней. В полубреду Тсу'ган почти представил себе, как бы оно могло выглядеть: тонкий, оставляющий за собой след туман абсолютно черного цвета.
— Держитесь вместе, братья, — подбодрил его голос Элизия, — и мы сокрушим чужаков!
Зловещее воздействие железной крепости отступило.
— Покончим с этим.
Военный вождь заревел, вновь утверждая свое превосходство. Орки опять шли на приступ.
Дак'ир вышел из разлома совсем в другой мир, нежели тот, который покинул прежде. Пепельные дюны теперь накрывала потусторонняя тьма. Черный силуэт, похожий на луну или планетоид, закрыл то небесное тело, которое должно было занимать ночное небо Скории. Так вот о каком черном камне — перевозчике орков — говорил Илиад. Орбита планетоида привела его к пепельному миру достаточно близко, чтобы зеленокожие попытались напасть. Со временем, Дак'ир это знал, черный камень подлетит еще ближе.
Странная обстановка принесла с собой и другие ощущения: звуки и запахи сражения. Громада «Гнева Вулкана», по-прежнему высящегося, точно сторожевая башня имперского бастиона, хотя корабль был частично зарыт в пепел, загораживала обзор, но Дак'ир видел теплое оранжевое свечение, окрасившее потемневшее небо. Было в нем что-то безмятежное и прекрасное, несмотря на отдаленные взрывы и запах дыма и прометия, который доносил теплый ветер.
Устройство связи в шлеме затрещало, точно в труп снова вдохнули жизнь, и Дак'ир услышал голос брата-сержанта Агатона.
— Строй своих воинов, брат, — велел тот, явно встревоженный тем, что с отрядом так долго не было связи. Расспросы будут потом. — На нас скоро нападут.
Без лишних вопросов Дак'ир бросился бегом вокруг полузарывшегося носа «Гнева Вулкана» и взобрался на вершину небольшой дюны. То, что он увидел, заставило сердце забиться быстрее, приводя организм в состояние боевой готовности.
— Пириил, — позвал Дак'ир. Библиарий, отправившийся за сержантом, тоже забрался на невысокую дюну. — Когда ты сказал, что на Скории нет океанов…
Перед ними кипело пока далекое, но постепенно надвигающееся воинственное зеленое море.
— Я ошибался, — просто отозвался Пириил.
В разговор вторгся хриплый голос Илиада:
— Свинозубы.
Остальные члены боевого звена заняли позиции вокруг. Слова Агатона слышали все.
— Свинозубы вернулись, — снова прохрипел Илиад, с изумлением и ужасом глядя на абсурдное зрелище, накатывающее на дюны. — Убийцы ваших братьев вернулись, чтобы прикончить нас всех.
Дак'ир ни разу не слышал страха в голосе этого человека… до настоящего момента.
Основная масса зеленокожей орды была очень далеко от железной крепости, но тем не менее защитники «Гнева Вулкана» видели ее, точно растекающееся по земле темное пятно. От основных сил отделился ручеек и потек к подбитому крейсеру.
— Ты чувствуешь их, Дак'ир? — спросил телепатически Пириил.
Дак'ир медленно кивнул. О да, он их чувствовал.
— Такое неистовство… — пробормотал брат-сержант.