Саламанка
Шрифт:
В Саламанке ее облик сформировался лишь в XVIII веке, а до того это место имело не слишком притязательный вид, оживленный открытыми галереями жилых домов и гербами на фасаде муниципалитета. Здания, украшенные символикой и эффектными архитектурными деталями – галереями и аркадами, часто встречались на прилегающих к площади улицах. В близлежащих к центру кварталах располагались мастерские, сгруппированные по выпускаемому товару. Четкая специализация отражалась и в названиях: улица Ювелиров (исп. Rua Plateria), улица Шелкоделов (исп. Rua Sederia), улица Белошвеек (исп. Rua Lenceria).
Вокруг центрального квартала с красивыми, значительными, высокими зданиями простирался остальной город, где в неказистых домах проживала большая часть населения. Хибары бедняков не радовали взор ни величиной, ни отделкой. Одноэтажные и однокомнатные, они строились из самана или старого кирпича, ведь камень все еще оставался дорогим, а следовательно, доставался знати. Впрочем, саламанкские богачи тоже скупились на материал. Дома зажиточных горожан привлекали пышными фасадами из камня и часто разочаровывали с обратной стороны. Если войти во внутренний двор, то станет очевидно, что постройка сложена из глины и лишь снаружи оформлена каменными плитами.
Среди жалких лачуг тянулись улочки,
Важные постройки города почти не выделялись среди обычных жилых домов. Маленькие окна вместо стекол прикрывала промасленная бумага, из-за которой в комнатах даже в солнечный день царил полумрак. Однако каждый домовладелец старался прикрыть все окна в доме решетками. Простые или узорчатые, такие ограждения служили, конечно, не в целях эстетики, а являлись защитой от бродяг и дерзких ловеласов. Цены на дома в центре города всегда были очень высоки, поскольку из-за наплыва приезжих Саламанка постоянно испытывала жилищный кризис.
Наряду с прочими недостатками, дома средневековой Саламанки не имели отхожих мест, поэтому горожане справляли нужду в специальные горшки, которые затем опорожняли прямо из окна или с балкона. Мусор хозяйки выбрасывали за порог, а помои выплескивали в распахнутую дверь, не утруждая себя заботой о тех, кому не посчастливилось в тот момент оказаться рядом. Судя по литературным произведениям, жертвами зловонных сюрпризов чаще становились не злодеи, а порядочные кавалеры, исполнявшие серенады под окнами своих возлюбленных.
Удобная для хозяев и весьма неприятная для прохожих практика время от времени регламентировалась: опорожнение могло производиться только ночью, когда на улице не было никого, кроме грабителей и загулявших студентов. Их можно было бы не жалеть, однако власти все же издали указ, где горожанам предписывалось производить вышеназванную процедуру в определенном порядке. Опорожнять ночные вазы разрешалось в назначенные часы и, прежде чем выплеснуть содержимое, человеку предписывалось крикнуть: «Agua va!» (Вода!). Впрочем, ограничения не меняли конечного пункта отходов. Городские улицы ежедневно наполнялись тоннами нечистот; зимние дожди превращали их в смердящую грязь, а летом солнце превращало ее в пыль, уносившуюся к берегам Тормес. Растения, имевшиеся в каждом дворе, истребляли вонь в компании с мощным кастильским ветром.
Положение резко изменилось после того, как некто неизвестный, скорее всего, испанский ученый, высказал мысль об учреждении в городе высшей школы. К счастью, старый король идею поддержал, а его молодой преемник сумел воплотить задуманное в жизнь.
В 1218 году знаменитый Саламанкский университет (исп. Universidad de Salamanca) начал действовать, с тех пор не утратив славу одного из лучших учебных заведений Европы. Благодаря ему древний город процветал: увеличивалось число жителей, строились церкви, дворцы знати, богатые дома профессоров, корпуса колледжей и монастырские кельи. Средневековая Саламанка, как принято называть и сам город, и его университет, являлась местом встречи ученых. Во времена испанского Ренессанса сюда часто приезжали королевские особы и знаменитости, пребывание которых отражалось в названии улиц и площадей. Так, на площади Колумба (исп. Plaza Colon) торжественно возвышается статуя бывавшего здесь Христофора Колумба с эффектно поднятой рукой, обращенной в сторону Америки.
Прекрасный фон скульптуре создают ренессансные постройки – жилые дома, дворцы и особенно крепость XV века, построенная в пышном стиле изабеллино. Название этой художественной манеры происходит от имени кастильской инфанты Изабеллы, обвенчавшейся с арагонским принцем Фердинандом в погожий зимний день 1465 года. Тогда собравшаяся у собора публика не подозревала о своей причастности к событию более значительному, чем свадьба. Кто бы мог подумать, что спустя несколько лет супруги станут правителями единой, свободной от арабов Испании, завладеют далеким континентом и войдут в историю с почетным званием Католические короли. Неоднозначная политика Фердинанда и Изабеллы, представлявших сильную монархию, вначале опиралась на демократические силы. Их помощниками на пути к неограниченной власти были союзы городов, бегетрии, обедневшие, не отягощенные титулами аристократы. Создав новую систему управления, короли обезоружили высшую знать, отняв у нее такие привилегии, как право чеканить монету, раздавать земли, формировать отряды, по численности сравнимые с королевской армией. Осуществив эти мероприятия, они направили силы против главного врага – мавров, в 1492 году изгнав их из Гранады, а затем и вовсе выдворив из страны. Одержав победу, они уничтожили вольности городов, вернули отнятое у дворянства, но главное – избрали своей опорой церковь. Не прошло и десяти лет после окончания Реконкисты, как в стране появилась инквизиция. Религиозный фанатизм мешал приобщению Испании к мировой культуре. В то же время открытие Нового Света способствовало упадку средневековой морали, поэтому искусство и наука все же развивались. В архитектуре еще удерживалась готика, но мастера, увлеченные идеями Возрождения, стремились к новым формам. Если в живописи это выражалось желанием ярче и полнее воспроизвести окружающий мир, изобразить реального человека, то в зодчестве итогом новаторства стали невероятно сложные здания, в которых вначале наблюдалось лишь фантастическое смешение стилей.
Католические короли Фердинанд и Изабелла. Гравюра, XVI век
В пору правления Фердинанда и Изабеллы испанская архитектура переживала пышный расцвет. Короли, знать, могущественные прелаты церкви строили для себя и дарили городам великолепные дворцы, храмы, капеллы, коллегии, госпитали. Невероятной роскошью отличались гробницы. Благодаря приглашенным из Франции, Италии, Германии мастерам в городах Испании появились постройки в стиле пламенеющей готики, уже давно захватившей искусство Северной Европы. Изучая местную архитектуру – арабские крепости, романские храмы, щедро украшенные резьбой ретабло – приезжие мастера принимали во внимание их особенности, в результате сыграв немалую роль в формировании чисто испанского стиля платереско (от исп. platero – «ювелирное искусство»).
Конструкция вновь построенных зданий оставалась готической, но оформление, наряду с привычными орнаментами, включало в себя ренессансные элементы и геральдику, принадлежащие основателям или владельцам. Дворцы и храмы теперь сооружались не из старого мавританского кирпича, а из камня, чаще мрачного
Старый и Новый
Религиозность испанцев кратко характеризуют противоположные по смыслу, но дополняющие друг друга термины «святой» и «грешник». Католическая вера неотделима от мятежной испанской души, но в ее искренности можно усомниться, особенно если наблюдать здешнюю жизнь глазами иностранца. «В своих молитвах они чрезвычайно пылки, – писал французский путешественник Б. Жоли. – Меня чрезвычайно тронули такие вещи, как неистовость выступающих с кафедры священников, а также постоянные вздохи женщин, громкие и страстные, отвлекающие внимание от проповеди».
Религиозный пыл в Испании непостижимым образом сочетается с формами выражения, казалось, несовместимыми с принципами христианской веры.
Со времен утверждения инквизиции ненависть к еретикам, или даже к тем, кто сомневался в правильности католицизма, стала главной чертой испанской религиозности, где фанатизм считается нормой. По сравнению с отступничеством деяния грешника выглядят малостью, которую легко искупить, например, индульгенцией, исповедью или постройкой храма.
Старый кафедральный собор. Гравюра, XIX век
Возведение первого в Саламанке кафедрального собора началось вскоре после освобождения города от мавров в 1120 году и продолжалось почти столетие. В конце XV века местный университет обрел популярность, население города из-за притока студентов увеличилось, поэтому власти решили подарить горожанам еще один собор. Мечты о нем тревожили местное духовенство с момента взятия Гранады и последовавшего затем изгнания арабов из страны. После них, в том же 1492 году, Испанию покинули евреи, а в начале нового века состоялась первая официальная перепись населения Саламанки, в которой, как оказалось, проживало 18 489 человек. Второй собор, непритязательно названный Новым, отличался большими размерами и более роскошным декором. Его резные стены и купола возводились с перерывами в течение двух столетий, и в 1733 году великолепный храм был наконец освящен. Торжественное открытие нового кафедрального собора сопровождалось пышным многодневным празднеством.
Ввиду длительности работ первый храм, с того времени именовавшийся Старым, стал воплощением смелой архитектурной мысли, где желание соблюсти привычный романский стиль медленно подавлялось мечтой о готике. Новый собор начинал строиться по канонам искусства Возрождения, а завершился каменным кружевом барокко, тогда еще не признанного полноценным стилем. Таким образом, расположенные близко друг к другу храмы невольно демонстрировали различные архитектурные стили. Их плавный переход от одного к другому заметен издалека: место напротив главного храма в 1401 году занял готико-ренессансный дворец епископа Диего де Аная Малдонадо, в честь которого назван не только дом, но и вся площадь. До настоящего времени от старых стен этого здания сохранились только фрагменты. Сильно пострадав от времени, он был перестроен в XVIII веке одним из представителей известной семьи зодчих и скульпторов Чурригера. Все пять братьев были способными художниками, но проявить себя в полной мере сумели только трое: Хосе Бенито, Хоакин и Альберто. Оставив шумный Мадрид, в конце XVII века они обосновались в Саламанке, украсив свою вторую родину великолепными барочными зданиями. Выработанная ими манера не копировала популярный стиль. Испанское барокко, иначе именуемое чурригереско, уходит корнями в национальное искусство, унаследовав от платереско принцип наложения на плоскость стены измельченного декора, похожего на отделку ювелирных изделий. Буйная фантазия братьев была направлена в основном на фасады, сплошь заполненные вычурным орнаментом: изогнутыми карнизами, витыми колоннами, гирляндами, раковинами, консолями, виноградными лозами, медальонами, гербами, лентами, разнообразной формы отверстиями. Главным элементом барочной композиции являлся портал, своей пышностью оживлявший строгие стены.
В 1714 году Хоакина Чурригеру назначили главным архитектором собора, и в этом качестве он продолжил создание купола, начав работу над ансамблем хоров. Его младший брат Альберто Чурригера занимался только внутренним убранством. Трудолюбивый мастер, одаренный декоратор, превосходный рисовальщик, он оставил после себя богатое наследие, и главным его произведением стала центральная площадь Саламанки. В Новом соборе самой яркой работой Альберто признается позолоченный алтарь «Христос сраженный» (исп. Cristo las Batallas). Место священного культа украшает огромное Распятие из раскрашенного дерева. Согласно преданию, некогда оно принадлежало легендарному воину Реконкисты Сиду Кампеадору. Алтарная композиция создавалась по примеру португальских барочных алтарей: распятие на ступенчатом пьедестале в глубокой нише, таинственный сумрак, который не рассеивается, а напротив, усиливается блеском золота в скульптурном убранстве сооружения.
Созданный Хоакином купол был разрушен лиссабонским землетрясением, но в 1755 году восстановлен с небольшим изменением в верхней части. Едва взглянув на фасады обоих церквей, неискушенный зритель может испытать легкое потрясение. Вдохновленные платереско, камнерезы постарались над филигранным рисунком карнизов, виртуозно изобразив библейские сцены Рождества, Распятия, Явления Христа народу. В интерьере собора первыми обращают на себя внимание гигантские хоры с рядами резных, украшенных скульптурами скамей. Не менее впечатляющи фрески в нишах с гробницами архиепископов, щедро украшенные золотом алтари. В капеллах выставлены живописные и пластические композиции, созданные в XIV–XIX веках. Капеллу Доре украшают готические скульптуры и рисунки на асулехос (разновидность изразцов). Капелла Сан-Мартин, расположенная справа от главного входа, тоже предоставляет возможность насладиться искусством готики, на сей раз в виде фресок.