Салон "Побрей дракона"

Верховцева Полина

Лично я чувствовала. Будто груз чудовищный свалился с плеч и легкие заработали на полную, втягивая долгожданный кислород.

Кай замер, прислушиваясь к своим ощущениям, нахмурился. И спустя минуту, нехотя отпустил Саймона.

— Я жду объяснений.

Глава 15

И пока Сай стоял, привалившись к стене и пытаясь прокашляться, я торопливо и путано объясняла ситуацию.

В какой-то момент мне показалось, что сейчас Кай спалит меня саму, за то, что посмела присосаться и тянула

из него силы. Поэтому раз десять подчеркнула, что не я это, а прежняя Свитти, что мне самой от него ничего не надо, и вообще он не в моем вкусе, и что мне больше по душе не здоровенные брутальные драконищи с восьмью кубиками пресса и бешеным взглядом, а умные и загадочные менталисты, с которыми можно объедаться вкусняшками где-нибудь на крыше и любоваться облаками, или клеить старые книги в подсобке у Вернидуба.

— Вот в общем-то и все, — я беспомощно развела руками, очень надеясь, что он меня услышал, понял и прочувствовал, — извини, за причиненные неудобства.

Дослушав мой рассказ, Кай не спешил что-то говорить. Еще раз припечатал гневным взором Саймона, прошелся из стороны в сторону, рассматривая перечерканный рисунок на полу, тяжко вздохнул. Я боялась лишний раз пошевелиться и привлечь к себе его внимание.

Давай же, драконище, успокаивайся. Неприятно, но несмертельно. И внукам можно будет рассказывать о том, каким распрекрасным был в молодости, что аж души невинных дев цеплялись за него из последних сил, не желая уходить из бренного мира.

Спустя некоторое время, он заметно успокоился, и теперь к нему можно было прикоснуться, не опасаясь сгореть дотла. Только мне и не хотелось. Вообще никаких прикосновений. По крайней мере к нему.

Дурман и влюблённость настоящей Свитти окончательно рассыпались. Я видела перед собой просто красивого парня, сильного, наверное, охрененно сексуального, но не испытывала к нему ровным счетом ничего. И судя по тому, как растеряно Кай смотрел на меня, в нем тоже не осталось отголосков вожделения.

— Вещь, — прохрипел Саймон и снова закашлялся, — у тебя должна быть какая-то ее личная вещь. Надо вернуть, чтобы окончательно закрыть канал.

Кай поморщился, будто откусил половину незрелого лимона и нехотя произнес:

— У меня ее дневник.

— Почитывал перед сном о том, какие у тебя прекрасные глаза? — я не удержалась и подколола беднягу, — о том, как ты прекрасен, шикарен и вообще божественно великолепен?

— Свитти, нарываешь, — проскрипел он с той самой интонацией, которая у него была раньше, до всего этого приключения.

И так мне хорошо стало от осознания того, что все закончилось, что я счастливо рассмеялась.

— Идемте, — Саймон открыл новый проход, который на этот раз перенес нас прямиком в комнату кая.

— Эй! Это незаконно, — возмутился дракон, — это, между прочим, моя личная территория.

— Твоя, твоя, — проворчал бледный и порядком измученный Саймон, — давай дневник и мы уйдем.

Кай как-то сразу сник и смутился. И даже покраснел, а потом отодвинул

в сторону кресло, поднял половицу и вытащил из тайника несчастную, растрепанную тетрадку, в которой наивная Свитти изливала свои девичьи мечты и признания.

— Забирай свою писанину, — сунул дневник мне в руки и кивнул на дверь, — и проваливайте!

— Даже не поцелуешь на прощание, — я выпятила вперед губы и по-воловьи томно захлопала глазами.

После ритуала мне было так легко, что хотелось дурачится и творить глупости. Например, довести бедного дракона, к которому я теперь испытывала исключительно дружеские чувства.

Он обречённо поднял глаза к потолку и обратился к менталисту:

— Уведи ее, пока я добрый.

Саймон молча взял меня за руку и потащил к двери.

— И это…, — раздалось нам в спину. — спасибо.

Благодарность прозвучала вполне искренне.

— Я с ума сходил в последнее время и действительно не спал, и сил с каждым днем все меньше становилось.

Это крошка Свитти его кушала. Так любила, что чуть не утащила за собой.

— И извини, что я тебя в подвале чуть не придушил.

Сайсон кивнул, принимая извинения и благодарность, и потянул меня дальше к дверям. Но уйти мы не успели в комнату ворвалась одна из подруг Лианы

— Кай! — заголосила она, не обращая на нас никого внимания, — Лиана! В лазарете!

— Что с ней?

— Там жуть, жуткая! — безумно сверкая глазами, проверещала девица, — она похожа не меховой комок! Вся в волосах! Вся!

Та-ак. Понятно.

— Идем! — скомандовала я и первая устремилась на выход.

Остальные недоуменно переглянулись и увязались следом за мной.

До лазарета мы добрались быстро и молча. Только подруженька вздыхала, охала, и время от времени дергалась, будто вспоминала что-то мерзкое. К Лиане нас сначала пускать отказались, но Саймон воспользовался своим преподавательским статусом и вытребовал нам пропуски.

— Там может быть заразная болезнь! — возмущалась лекарка, когда мы все дружно протиснулись мимо нее и направились в палату.

— Да нет там никакой болезни, — отмахнулась я, первая залетая внутрь.

Увидев нас, Лиана завизжала и тут же спряталась под одеяло, но заметить, что всю ее покрывали волосы, мы успели.

Саймон удивленно поперхнулся, Кай выдал что-то из разряда матерного, а трепетная верная подруга громко и без стеснения выдала:

— Гадость-то какая!

Из-под одеяла донеслись рыдания.

— Ну-ка, пошла отсюда, — Кай выпер девку за дверь, а я тем временем подошла к койке и бесцеремонно стащила одеяло с брыкающейся Лианы.

— Покажись-ка, красавица.

— Проваливай! — прокричала она, прикрывая волосатое лицо волосатыми руками. И ее маленькие, но очень волосатые пальчики, неистово дрожали.

— Непременно, — я уселась рядом с ней, — ты только скажи, где моя баночка, и я мигом уйду. Исчезну так, что даже не заметишь.

— Я понятия не имею, о чем ты! — огрызнулась она.