Сальватор
Шрифт:
Регина резко очнулась, как это делает ребенок, старающийся очнуться от дурного сна, и, дрожа всем телом, почти касаясь своими губами губ молодого человека, прошептала:
– Ступай… Уходи… Оставь меня, мой Петрюс!
– Как, уже?.. – сказал молодой человек. – Уже!.. Но почему я должен уйти?
– Повторяю тебе, уходи, любимый мой. Уходи… Уходи!
– Нам угрожает какая-то опасность, мой милый ангел?
– Да, большая опасность. Ужасная опасность!
Петрюс встал и огляделся.
Регина
– Нет, – сказала Регина. – Опасность не там, где ты пытаешься ее найти.
– Так где же она? – спросил Петрюс.
– Она таится в нас, в наших сердцах. Она на наших губах, в твоих объятиях, в моих цепях… Пожалей же меня, Петрюс… Я слишком сильно тебя люблю!
– Регина! Регина! – воскликнул Петрюс, сжимая голову девушки и страстно ее целуя.
Поцелуй длился нескончаемо долго. Этот страстный поцелуй, который в то же самое время был таким же целомудренным, как поцелуй двух ангелов, соединил их сердца. С небосклона скатилась звезда. Она, казалось, упала всего в нескольких шагах от них.
Сделав неимоверное усилие над собой, Регина освободилась из объятий молодого человека.
– Не будем же падать с неба подобно ей, мой возлюбленный Петрюс, – сказала Регина, глядя на него своими прекрасными глазами, наполненными слезами любви.
Петрюс взял ее руку, привлек Регину к себе и поцеловал в лоб поцелуем, таким же чистым, как поцелуй брата.
– Перед Богом, который нас видит, – сказал он, – перед звездами, которые являются его глазами, я целую вас в знак моего глубочайшего уважения.
– Спасибо, милый друг, – сказала Регина. – Наклони голову.
Петрюс исполнил ее просьбу, и молодая женщина ответила ему точно таким же чистым поцелуем.
В этот момент часы пробили три раза и появилась Нанон.
– Через полчаса наступит рассвет, – сказала она.
– Видишь, Нанон, – произнесла Регина. – Мы уже простились.
И они расстались.
Но в тот момент, когда их руки были уже готовы разъединиться, Регина удержала Петрюса.
– Друг мой, – сказала она, – завтра, надеюсь, ты получишь мое письмо.
– Я тоже очень на это надеюсь, – сказал молодой человек.
– Письмо будет очень хорошим.
– Все твои письма, Регина, очень хорошие. Но самое последнее из них всегда самое лучшее.
– Это будет самое лучшее из всех.
– О, боже! Я так счастлив, что мне немножко страшно!
– Ничего не бойся и будь счастлив, – сказала Регина.
– Но что же ты мне сообщишь в этом письме, любовь моя?
– О! Потерпи и подожди! Разве мы не должны продолжать быть счастливы в те дни, когда мы не видим друг друга?
– Спасибо, Регина. Ты просто ангел.
– До свидания, друг
– Друг навечно! Не так ли?
– Ну вот, – произнесла Нанон, – что я вам говорила: уже светло.
Петрюс покачал головой и удалился, не спуская глаз с молодой женщины.
Что же такое сказала Нанон и что она произнесла насчет рассвета?
В этот момент в глазах молодых людей, напротив, все померкло, соловей прекратил свои трели, звезды на небосклоне исчезли, и вся эта созданная для них феерия, казалось, погасла с их последним поцелуем.
Глава LXXIV
Иерусалимская улица
Сальватор, расставаясь с тремя молодыми людьми, сказал: «Пойду попытаюсь спасти мсье Сарранти, которого должны казнить через восемь дней».
Предоставим молодым людям разойтись по сторонам, Сальватор быстро спустился по улице Апфер, пересек мост Сен-Мишель, прошел по набережной и в тот момент, когда каждый из приятелей прибыл на свидание, подошел к зданию префектуры полиции.
Как и в первый раз, привратник остановил его вопросом:
– Куда вы идете?
И как и в первый раз, Сальватор назвал себя.
– Извините, мсье, – сказал привратник, – я вас не узнал.
Сальватор прошел во двор префектуры.
Он пересек этот двор, вошел под своды здания, поднялся на третий этаж и вошел в приемную, где сидел работник отдела обслуживания.
– Мсье Жакаль у себя?
– Он ждет вас, – ответил служащий и открыл дверь, ведущую в кабинет господина Жакаля.
Сальватор вошел и увидел, что начальник полиции сидит в огромном вольтеровском кресле.
При появлении молодого человека господин Жакаль встал и быстро направился к нему навстречу.
– Сами видите, я вас ждал, дорогой мсье Сальватор, – сказал он.
– Благодарю вас, мсье, – ответил Сальватор как всегда довольно высокомерно и пренебрежительно.
– Вы ведь сами сказали мне, – произнес господин Жакаль, – что речь пойдет о простой поездке в пригород Парижа. Разве не так?
– Именно так, – ответил Сальватор.
– Прикажите заложить карету, – сказал господин Жакаль дежурному.
Тот вышел, чтобы исполнить приказание.
– Присядьте, дорогой мсье Сальватор, – сказал господин Жакаль, указывая молодому человеку на кресло. Через пять минут мы можем выехать. Я распорядился держать лошадей наготове.
Сальватор сел, но не в то кресло, на которое показал ему господин Жакаль, а в более удаленное от стола.
Можно было подумать, что молодой человек чисто инстинктивно старался держаться подальше от этого скользкого полицейского.
Господин Жакаль заметил это движение, но показал это только легким движением бровей.