Сальватор
Шрифт:
– Где же это? – с удивлением спросил генерал.
– У меня.
– Я разговаривал у вас дома с комиссионером?
– О, сами понимаете, у меня в доме на нем не было его одежды комиссионера. Он был в такой же одежде, как вы и я, и звали его господином де Вальсиньи.
– Вспомнил, – воскликнул генерал. – Очаровательный молодой человек!
– Так вот, я сейчас попрошу его быть моим вторым секундантом. Этот человек очень многое сделал на выборах и перевыборах и имеет очень большое влияние на тех, кого мы видим только
– Отлично! – сказал генерал и пошел вслед за банкиром.
Они поднялись по лестнице и подошли к двери Сальватора. Дверь им открыл сам хозяин.
Молодой человек только что вернулся домой. На нем еще были надеты бархатные штаны и куртка.
– Дорогой Вальсиньи, – сказал господин де Моранд, – я пришел к вам для того, чтобы попросить вас об одной услуге.
– Говорите, мсье, – произнес Сальватор.
– Вы часто предлагали мне вашу дружбу в обмен на мою. Теперь я пришел попросить у вас доказательства вашей дружбы.
– Я к вашим услугам.
– Завтра я дерусь на дуэли. Господин генерал Эрбель согласился быть моим секундантом. Не соблаговолите ли вы быть моим вторым секундантом?
– С удовольствием, мсье. Но мне хотелось бы задать вам только два вопроса: причина дуэли и имя вашего обидчика.
– Господин Лоредан де Вальженез только что говорил обо мне таким неуважительным тоном в палате пэров, что я не могу не потребовать у него удовлетворения.
– Лоредан! – воскликнул Сальватор.
– Вы его знаете? – спросил господин де Моранд.
– Да, – ответил Сальватор и грустно покачал головой. – О да, я его знаю!
– Но достаточно ли близко вы с ним знакомы для того, чтобы отказаться быть моим секундантом на дуэли с ним?
– Послушайте, мсье, – медленно и серьезно произнес Сальватор. – Я ненавижу господина де Вальженеза по причинам, о которых вы однажды узнаете. И если верить моим предчувствиям, это произойдет очень скоро. Я бы и сам с удовольствием рассчитался с ним за личное оскорбление. Но на свете есть человек, которому я поклялся в том, что ни один волосок не упадет с головы этого негодяя. Поэтому мне кажется, господа, что если я соглашусь быть вашим секундантом и если на дуэли с нашим врагом произойдет непоправимое, я нарушу слово, которое дал моему другу.
– Вы правы, дорогой Вальсиньи, – сказал господин де Моранд. – Мне остается только извиниться за то, что я вас побеспокоил.
– Но если я не могу быть вашим свидетелем, – сказал Сальватор, – я, возможно, пригожусь вам в качестве хирурга. Если вы согласны, то я к вашим услугам.
– Я знал, что вы окажете мне какую-нибудь услугу, – сказал господин де Моранд, протягивая Сальватору руку.
И они с генералом ушли. Перед уходом генерал пообещал заехать утром следующего дня за молодым человеком, который полагал, что в качестве хирурга вполне мог принять участие в поединке.
С улицы Макон они отправились на улицу Люксамбур, где жил
Спустя четверть часа оба генерала вошли в гостиную господина де Вальженеза и увидели, что тот, лежа на канапе, хохочет над тем, что рассказывают ему Камил де Розан и какой-то молодой фат, его приятель.
– Мсье, – сказал граф Эрбель, – мы с генералом Пайолем хотели бы переговорить с вами наедине.
– Но почему же наедине, господа? – воскликнул Лоредан. – Напротив, вы можете говорить в присутствии моих друзей. Мне нечего от них скрывать.
– В таком случае, мсье, – сухо продолжил граф Эрбель, – мы имеем честь потребовать от вас от имени господина де Моранда удовлетворения за нанесенное ему вами оскорбление.
– Так вы – секунданты господина де Моранда? – спросил Лоредан.
– Да, мсье, – ответили одновременно оба генерала.
– В таком случае, господа, – сказал господин де Вальженез, вставая и указывая на молодых людей, – вот мои секунданты. Соблаговолите обо всем договориться сними: я даю им все полномочия.
Затем, поклонившись довольно презрительно секундантам господина де Моранда, он вышел, сказав перед этим Камилу:
– Пойду распоряжусь насчет ужина. Постарайтесь закончить это как можно скорее, Камил, я умираю с голода.
– Господа, – сказал генерал Эрбель, – вы знаете, в чем заключается оскорбление, по поводу которого мы пришли требовать удовлетворения?
– Да, – сказал Камил, незаметно усмехнувшись.
– Посему я считаю ненужным, – продолжал генерал, – останавливаться на подробностях.
– Да, действительно, это лишнее, – продолжил Камил все с той же улыбкой.
– Намерены ли вы дать удовлетворение нанесенному оскорблению?
– Все зависит от того, какое удовлетворение вы имеете в виду.
– Я спрашиваю, готовы ли вы принести извинения?
– О нет, – сказал Камил. – Ни о каком извинении не может быть и речи.
– В таком случае, – снова произнес генерал, – нам остается только обговорить условия поединка.
– Поскольку вы – потерпевшая сторона, – сказал Камил, – говорите ваши условия.
– Вот что мы имеем честь вам предложить: противники будут стреляться.
– На пистолетах? Отлично!
– Они встанут на расстоянии сорока шагов и смогут сделать каждый по пятнадцати шагов.
– Значит, если каждый из них сделает по пятнадцать шагов, они будут стреляться с десяти метров?
– Да, мсье, с десяти шагов.
– Отличная дистанция. Что ж, пусть будет десять шагов.
– Пистолеты будут взяты у Лепажа для того, чтобы противники их не знали.
– И кто же их возьмет?
– Каждый из нас принесет по паре. Или, если хотите, две пары принесет приказчик оружейника, который их и зарядит при нас. Бросим жребий и выберем, из каких противники будут стреляться.