Салямиллион
Шрифт:
— Бегенд, — наконец, прошептала она, — ты замый зигный и отважный из зынов чеговечезких.
— О чем ты говоришь? — спросил принц после короткой паузы.
— О, Бегенд, — простонала Плюшкием и бросилась к нему в объятия. — Моя юбовь к тебе так зигна, что пегепоняет меня. Ты змегтный чеговек, а я эйфийзкая пгинцезза. Но дгя наз это не важно! Обними меня зийной укой и дай мне позегуй. О, я хочу твой позегуй!
Дрожа от страсти, Беленд ответил:
— Мне не хотелось бы пользоваться твоей слабостью...
Однако принц не был дураком и не уклонился от физического контакта с такой красивой женщиной. Он дал принцессе свой «позегуй» и долго сжимал ее в объятиях.
Любовь
К сожалению, браки между эльфийскими девушками и человеческими юношами никогда не заключилось, так же как и браки между эльфийцами и людками [20] . Эльфы вообще никогда не спаривались с кем-то еще, кроме эльфов, а смертные — с кем-то еще, кроме смертных [21] . Это правило было заведено с начала времен и с тех пор всегда и всюду соблюдалось. Но любовь Беленда и Плюшкием сломала преграды традиции. По своему безмерному эгоизму они напоминали Ромео и Джульетту, Старски и Хэтча, Скуби Ду и Шэгги. Их любовь разбила стеклянную стену закоренелого предрассудка и предстала перед лицом общественного мнения. Она летела в это лицо, как мотылек, беззащитно машущий крыльями, и руки предрассудка отгоняли ее от лица общественного порицания под крики: «Извращенцы! Какой позор! Пошли прочь отсюда!»
20
Здесь я использую не уменьшительное обобщение девушек с именем Люда, а производное женского рода от слова «люди». То есть я имею в виду человеческих женщин. Надеюсь, вы уже поняли это. Или не поняли?
21
Так же как орки — с кем-то еще, кроме орков, или норки — с кем-то еще, кроме норок (хотя в последнем случае все не так уж однозначно).
И Беленд пришел к королеве Еве — наследнице дельфийских эльфов Альфы. Потоптавшись немного перед троном, он смущенно сказал:
— Не хотел вам мешать... Короче, извините, ежели что...
Он не привык общаться с королевскими персонами, поэтому не знал, что нужно говорить в подобных случаях. Из всех умных мыслей у него в голове оставалась только одна фраза: «Ну, сейчас начнется!» Прочистив горло, принц сказал:
— Мне интересно, могу ли я испросить аудиенцию у вас, госпожа?
К сожалению, он так нервничал, что закашлялся на последнем слове и произнес вместо желанного «госпожа» какое-то «госп-акх-акх»! Естественно, королева Ева не была впечатлена подобной речью. Она сидела на серебряном троне, который располагался на подиуме в центре великолепного и роскошного зала. На скамьях слева и справа от нее сидела эльфийская знать — самые важные и красивые принцы и принцессы, принадлежавшие королевской линии Блэри и Гондора.
— В чем дело, смертный? — спросила мать Плюшкием. — Уже многие-многие годы ни один из сынов человеческих не смел входить в залы эльфийской королевы. Разве ты не слышал, что наш прежний альянс дезавуирован?
— Что вы сказали? — спросил Беленд.
— Дезавуирован.
— Ага, — кивнув, произнес Беленд и сделал вид, что с детских пеленок знает значение этого слова. — Но я пришел, чтобы сообщить вам о своей любви к
И королева Ева была изумлена, умилена, а также уязвлена и озлоблена.
— А ну-ка, закрой рот, наглый смертный! — велела она.
— Простите, — покраснев, сказал Беленд. — Так уж вышло...
Он неуклюже переступил с одной ноги на другую.
— Ты знаешь, что я королева эльфов? — закричала Ева, вскинув руки вверх для усиления мелодраматического эффекта. — Мое слово закон! А я дала клятву, что ни один представитель нашей королевской линии не будет иметь никаких дел с сыновьями человеческими!
— Все верно, — сказал Беленд. — Ситуация действительно щекотливая, но я все-таки надеюсь, что вы разрешите нам с Плюшкием пожениться.
— Пожениться? — содрогнувшись от презрения, вскричала королева.
— Мы с ней любим друг друга.
Королева нервно засмеялась.
— Люди ничего не знают о любви! Только эльфы способны любить! У людей это просто похоть, сентиментальность, привычка и самообман. Да и как может быть иначе? Эльфы долгожители, и их любовь тоже живет долго. А люди вянут и стареют, умирают и уходят в никуда, поэтому их любовь короткая и непостоянная.
— Тем не менее, — собравшись с духом, сказал Беленд, — я люблю ее, а она любит меня. Мы хотим пожениться!
— Это невозможно! Я никогда не дам вам своего согласия.
Пошаркав ногой по гладкой мраморной плите эльфийского зала, Беленд осмотрел ряды враждебных лиц.
— Ладно, — произнес он. — Тогда давайте договариваться.
При этих словах королева Ева презрительно рассмеялась, и знать — принцессы и принцы — последовали ее примеру. Глядя на усмешки надменных эльфийских лордов и леди, Беленд покраснел еще сильнее.
— Вот что я вам скажу, — промолвил он. — Это очень невежливо с вашей стороны.
Королева Ева вскочила с трона и, презрительно кривя губы, закричала:
— Никогда при моем правлении ни один из смертных не дерзнет смешаться с нашей расой!
— Я люблю вашу дочь, а она любит меня, — второй раз пояснил смущенный Беленд. — Поэтому я прошу вас благословить наш брачный союз.
— Благословить? Да я скорее прокляну его! И я уже сказала тебе, что ты не женишься на моей дочери!
— Полегче! — набравшись храбрости, рявкнул Беленд. — Если проклятия эльфов будут произноситься с такой небрежностью, то никто в нашем мире не станет обращать на них внимание. Я поклялся жениться на вашей дочери. И Плюшкием имеет такое же желания. Поскольку наши намерения вошли в конфликт с вашим словом, давайте договариваться.
— Я королева эльфов Верхнего Средиземья! Я бессмертная и не имею возраста. Ты же смертный человек. И если наши клятвы противоречат друг другу, то твое слово разобьется, как стекло, а мое — покажет себя нерушимым. Да я скорее усохну и умру, чем нарушу свое обещание. Скажи, ты правду говоришь, что моя дочь предпочла тебя знатным эльфийским принцам?
— Да, предпочла.
Ева покачала головой.
— Этого не может быть.
— Почему? — еще больше набираясь храбрости, спросил Беленд. — Я вполне достоин ее.
— Чем ты можешь доказать свое достоинство? — спросила королева. — Я думаю, ничем. Это выше возможностей любого человека.
— Только не моих возможностей, леди, — возразил ей юноша.
— Отлично, Беленд, сын Прорна, — сказала Ева и снова засмеялась, причем абсолютно не по-доброму. — Пусть так и будет. Я дам тебе испытание. Принеси мне Салями, которую Шарон хранит в своей крепости, расположенной в мертвых землях Мойдруга! Доставь мне сокровище Эму, захваченное Злом, и ты получишь руку моей дочери.