Салюты

Шульц

 И признаться честно, я уже несколько раз успела пожалеть об этом.

— Привет, Лео.

— Привет, милочка. Я рад, что ты пришла... — Парень делает небольшую паузу чтобы оглядеться, но в итоге его немного удивленный взгляд снова останавливается на мне:

— О, ты все еще здесь? А я уж думал, что стоит мне отвернутся, так от тебя и след простыл.

Я закатываю глаза.

— Вот совершенно не смешно.

— Так я вроде тоже не смеюсь. Судя по всему, ты все-таки согласна со мной поговорить?

Я делаю глубокий вдох:

нам действительно нужно попробовать поговорить, ведь не смогу я его всю жизнь избегать. Но признаться честно, я бы предпочитала больше именно второй вариант, потому что слова давались мне с большим трудом:

— По крайней мере, попробую. Начну с того, что я не могу находиться с тобой длительное время. С того момента как твоя сестра исчезла, она все время мерещится у меня перед глазами, а ты, как ее брат, лишний раз напоминаешь мне о ней! И от этого мне становится еще хуже, такое ощущение будто я схожу с ума, она постоянно стоит у меня перед глазами, я уже не знаю что с этим делать!

— Ну и колотит же тебя.. — Ухмыльнулся тот — Тебе бы не помешало употреблять успокоительное.

— А ты, как я погляжу, само спокойствие.

— Я уже начинаю привыкать к этому состоянию. Я конечно же тоскую по Розмари, только вот в то же время прекрасно понимаю что ей от этого лучше не будет, будь она мертва или жива.

— То есть, ты согласился с мнением большинства? Не отрицаешь тот факт, что Розмари мертва?

— Увы. Хотя у меня еще осталась крошечная надежда на то что она жива, только почему-то не имеет возможности связаться с нами.

— А что бы ты сделал, узнав имя настоящего убийцы Розмари?...Ну, в смысле... Если бы знал наверняка, что та мертва?

— Не знаю... Правда, не знаю. Хотя хотелось бы посмотреть ему глаза и спросить почему… Что ему плохого сделала маленькая девочка, что он решил забрать у нее жизнь. Она ведь даже помимо того прогнившего Детройта ничего увидеть не успела.

Прозвучало это все так, будто он уже точно знает, что Розмари мертва.

— То есть, ты полностью уверен, что убийцей был именно мужчина?

— Девушек я даже не рассматривал. Зачем им вообще кого-то убивать? Из-за того, что пришли на встречу в одинаковых платьях, или может быть мальчика не поделили?

— Не исключай Детройтских девочек. Помнишь, как Саманта с ее «четверкой» обстригли девочке волосы лишь из-за того, что та совершенно случайно разлила в столовой на Саманту свое шоколадное молоко?

— Да, а еще я помню, как они засовывали голову еще одной девочки в школьный унитаз, которая пыталась заступиться за нее. Не помнишь, как ее звали? Хм. Стефани? Софи? Или Кейт?

— Заткнись, Лео. — Бормочу я, поморщившись.

— А может быть Алекс, м? О, точно! Ее звали Алекс!А фамилию не напомнишь?

— Если ты не в курсе, им этого сделать так и не удалось, потому что меня спасло внезапное появление уборщика, который всех их разогнал.

— Это конечно все очень весело, но все равно, мне кажется, даже Детройтские девочки не способны на убийство.

Да что уж там девочки, я даже и о парнях говорю. Да, они действительно порой бывали жестокими по отношению к другим, но, скажу так, «грань» эту они не осмелились бы перейти. Это было бы слишком даже для них.

— Ну да, наверное, ты прав...

На самом деле, я не совсем была согласна со словами Лео.

Зная, в каких условиях росли ребята, учившееся в Детройтской школе, что училась и я, помню, каким отвратительным было их поведение: совершенно никакого воспитания, оскорбить любого человека лишь чтобы разогнать свою скуку — это для них раз плюнуть.

Поэтому, мне кажется, что для них просто не существует никаких ограничений.

– 09 -

Через большие открытые окна, ветер колыхал прозрачные занавески, впуская в белую, совершенно стерильную комнату прохладный воздух.

 Щурясь от солнечного света, что исходит из окна, я стараюсь хоть что-то там разглядеть, но нет, ничего. Просто свет.

 

Мы кружимся в танце, наш громкий смех эхом разносится по комнате и сразу же растворятся, как дым, не оставляя после себя ничего. Совсем недавно я боялась ее, не знала как себя вести, когда каждый раз она являлась ко мне, но теперь я знаю наверняка, что не хочу чтобы она уходила, хочу всегда видеть ее рядом с собой, пусть даже не наяву, хотя бы во сне хочу почувствовать себя хотя бы немного счастливой.

 

 Только...Странная жидкость черного цвета, что медленно стекала по белоснежным стенам, не давала мне насладиться этим прекрасным моментом, что я так ждала. И мне стало страшно, когда я уже собиралась отстраниться от Розмари, она еще больше прижала меня к себе, грозно, я бы даже сказала, угрожающе проговорила:

— Не оглядывайся.

 

 На стенах и потолке начали появляться трещины, с каждой секундой их становилось еще больше, а эти отвратительные струйки жидкости стекали на пол к нашим босым ногам, окрашивая их.

 

 

— Не смотри туда.

 Взяв мое лицо в свои холодные ладони, девушка заставляет поднять голову и посмотреть в ее глаза. Розмари теперь не выглядит дружелюбной и веселой, как раз-таки наоборот, мне кажется, что в ее глазах присутствует что-то...Безумное.

— Ты ведь не уйдешь? — Спрашивает она совсем шепотом, прислонившись своим лбом к моему, и даже не дождавшись кого-либо моего ответа, она продолжает с полной уверенностью в голосе, — Ты не можешь уйти от меня. Ты не хочешь этого.