Сам себе босс. Бизнес-роман о бирюзовой компании
Шрифт:
– Интересненько, – согласился Саша и потер лицо ладонями.
В тени под веками сразу возникла картинка горы, dream team. Работники «Малик Спейс» наверняка в свободное время собираются вместе и летят на сноубордах с этих гор, таких высоких и чистых, как на рекламе швейцарского шоколада. Люди путешествуют, занимаются спортом, танцуют – радостные, здоровые, успешные люди. В общем, не жизнь, а мечта.
Саша почувствовал, словно сам летит с горы: у него перехватило дыхание и кровь прилила к лицу. Почти машинально он взял телефон и набрал номер. После третьего
– «Малик Спейс». Слушаю вас.
В животе у Саши шевельнулся холодный комок: он почувствовал, что, если не положит трубку прямо сейчас, его жизнь на самом деле изменится. В какую сторону? Хорошее его ждет в этой новой жизни или снова разочарование и негативный опыт? Стоит ли бросаться в омут очертя голову?
Мгновение Саша колебался. Пусть плохое! Пусть неизведанное. Но – новое! Он прогнал остатки похмельной тревоги и сбивчиво заговорил:
– Я по поводу работы. У вас объявление… Странное немного объявление, но мне понравилось. Интересное! Я…
Он замолчал, проклиная свою неумелую многословность, но на другом конце трубки ответили, словно почувствовав его состояние:
– Ну, разумеется, у нас есть работа! Вам удобно будет прийти на собеседование завтра в десять тридцать?
– Хорошо, я… Да, конечно удобно! Если у вас есть работа…
В трубке отчетливо хихикнули.
– Конечно, есть, иначе мы бы не стали писать то длиннющее объявление, правда? – съехидничала девушка. – Значит, завтра, в десять тридцать. Запишите адрес.
Саша зашарил по столу в поисках ручки, и Виталик подсунул ему карандаш и блокнот.
Закончив разговор, Саша уставился в экран компьютера, на котором переливался мерцающий логотип компании «Малик Спейс».
– Что не так? – спросил у него Виталик.
– Она как-то странно разговаривала. Как будто совсем не умеет общаться по телефону, – поделился Саша.
– Как это? – удивился Виталик.
– Она хихикнула. Понимаешь? Мне не первый раз собеседование назначают и не второй. И всегда у них интонация такая, знаешь… Ну, будто золотая рыбка со стариком разговаривает: вроде и вежливо, и доброжелательно, но сразу понятно, кто здесь на самом деле владычица морская, а кто – так, сотый проситель за день и тварь дрожащая.
– И что? – не удовлетворился объяснением Виталик. – Скучаешь по интонациям госпожи? Пристрастился?
Саша хохотнул и спихнул друга со стула, что было нелегко, учитывая габариты Виталика.
– Просто странно это. Может, они вообще там ничего не умеют? Но кто тогда написал это объявление…
– Так, кончай уже тягостные раздумья! – оборвал его Виталик, поднимаясь с ковра. – Завтра сам сходишь и все увидишь. Если там дыра в подвале, и сотрудников нет, и оборудование – полпланшета и ноут… В общем, ты понял: цепями тебя никто не прикует. Не захочешь – уйдешь, и все. А мне вот кто-то чаю обещал.
– Пошли за чаем, – согласился Саша, в который раз за день прогоняя тревогу.
Такой уж выдался у него день.
Глава 2. Первое время всегда сложно
Услышав
На собеседовании следовало выглядеть «как надо», и это было непростой задачей. Саша насыпал в джезву кофе, налил воды, поставил на огонь и пошел выбирать одежду.
В большом платяном шкафу висели постиранные и наглаженные мамой вещи: рубашки, плащ, костюм… Саша усмехнулся, вспоминая, с каким трудом покупал «приличные вещи» с каждой зарплаты: тогда ему очень хотелось выглядеть в офисе органично. Ну, судя по висящей на плечиках одежде, сейчас это было вполне реально.
Пожалуй, серый пиджак, брюки на тон светлее, рубашка… А рубашку можно просто белую: и красиво, и в дресс-коде не промахнешься.
Натянув брюки и белую рубашку, Саша немного поискал запонки, чтобы уж совсем блеснуть, но не нашел и переоделся в голубую, манжеты которой застегивались на пуговицы. Как костюм Тома Сойера, это была его «другая» приличная рубашка. Вспомнив про кофе, он вылетел на кухню и как раз успел увидеть, как резко поднимается и выплескивается за край коричневая пенка, как шипит она, суетливым цунами заливая газ… Эх!
Пришлось выключить газ, сполоснуть джезву, насыпать в нее кофе и налить воды. Саша снова поставил посудину на огонь и вспомнил, что не побрился. Чертыхнувшись, он бросился в ванную, выдавил на ладонь пену, размазал по щекам и не нашел в ящике свежего станка. Острота старого вызывала сомнения, пришлось идти на поиски.
Вместо станка Саша нашел запонки и, вспомнив о кофе, ринулся на кухню. Кофе еще не закипел, и Саша встал караулить его как есть, с высыхающей пеной на щеках и дешевыми, под серебро, запонками в руке. Когда пена поднялась, Саша резко подхватил джезву, и кофе пролился на его брюки, безнадежно запятнав светлую ткань. «Других» брюк, в отличие от Тома Сойера, в его гардеробе не водилось, если, конечно, не назвать брюками джинсы.
Снова чертыхнувшись, Саша бросил запонки в раковину, поставил джезву обратно, стянул брюки и попробовал здесь же наскоро замыть пятно. Когда он сообразил, что стоило выключить под джезвой газ, кофе снова выплеснулся на конфорку, шипя разъяренной змеей.
Саша спокойно, очень спокойно выключил газ и постарался взять себя в руки. Он бросил испачканные брюки в таз с холодной водой и побрился. Станок дважды впился в кожу, оставив небольшие ранки у виска и на подбородке, на что Саша стоически не обратил внимания. Он решил, что наденет под пиджак джинсы и футболку с принтом: пусть и не совсем по-офисному, зато модно. Задумка радовала недолго: пиджак был до смешного узок в плечах. Вместо уверенного в себе, инициативного соискателя престижной работы он походил на школьника, к маю выросшего из купленной в прошлом августе формы.