Сам себе цикл. Дилогия

Мусаниф Сергей Сергеевич

– И тебя не смущает, что, как выходец из колоний, в Метрополии ты всегда будешь человеком второго сорта?

– Мы все здесь второго сорта, – сказал Джереми. – И это не зависит от нашего местоположения. Потому что есть мы и есть, – он указал рукой на яхту в океане. – Они.

– Но у нас-то их мало, – заметил Ник. – Я лорда-губернатора два раза в жизни видел, если не по телевизору. А в Метрополии лорды на каждом шагу.

– Это все ерунда, – сказал Джереми. – Мы живем в двадцать первом веке. Мир изменился, цивилизация

изменилась, сила больше не имеет решающего значения.

– Или это тебе так кажется, потому что мы живем на задворках мира, – сказал Ник. – Сила не имеет решающего значения, говоришь? Расскажи это китайцам. Или русским.

– Это другое, – сказал Джереми. – Это – восток, это не цивилизация. Точнее, это цивилизация, но не та. Сословное общество…

– А у нас не сословное?

– Палата Представителей получает все больше прав, – сказал Джереми. – Которые отбирает у Палаты Лордов.

– И ты на самом бдел считаешь, что они могут влиять на что-то важное?

– Давай сначала определимся, что именно ты считаешь важным, – сказал Джереми.

– Да нет, это пустое, – сказал Ник и махнул рукой. – Не хочу больше говорить о политике.

– Нет, раз ты сам это начал, – сказал Джереми. – По сути, сейчас Палата Лордов имеет исключительно декоративную функцию и существует только на случай войны, и может принимать только соответствующие решения. Но Британская Империя уже давно ни с кем не воюет. И не будет воевать, потому что времена больших войн прошли. В двадцать первом веке вопросы так больше не решаются.

– Расскажи это ребятам на тех кораблях, чей дым прямо сейчас видно на горизонте, – сказал Ник.

– Они не нападут, – сказал Джереми. – У них третий год подряд учения в одно и то же время.

– Океан довольно большой, – заметил Ник. – Почему же они год за годом проводят учения у наших берегов?

– Это политика, – сказал Джереми. – Для политики это нормально. Они побряцают оружием, мы побряцаем оружием, дипломаты договорятся о каких-нибудь уступках, а торговые караваны продолжат ходить своими маршрутами.

– По-моему, все проще, – сказал Ник. – Азия перенаселена, Австралия пустынна…

– В двадцать первом веке вопросы так не решаются, – сказал Джереми. – Что касается азиатских переселенцев, так основной их наплыв кончился лет двадцать назад, а сейчас они оттуда не очень-то и бегут.

– Угу, – сказал Ник. – Но проблема в том, что эмиграция и аннексия – это немножко разные штуки.

– Да брось, – сказал Джереми. – Если они нападут, начнется Вторая Мировая война, а этого никто не хочет. И если бы ты на самом деле верил, что они могут на нас напасть, ты бы сейчас не ждал получения диплома, а рыл бы бомбоубежище и чистил свой «Ли-Энфилд».

– Мой «Ли-Энфилд» всегда почищен и смазан, – сказал Ник.

– А как насчет бомбоубежища?

– На ферме оно есть.

– Только твоя

ферма в тысяче километров от города, и если бы ты верил в возможность вторжения, ты был бы сейчас там, – сказал Джереми и ткнул пальцем в яхту. – К тому же, у нас есть вот он.

– На прогулочном корабле.

– Лорду Реджинальду боевой корабль и не нужен, – заявил Джереми. – Лорд Реджинальд – сам по себе оружие, величайший воин Британской Империи, и, скажи мне честно, много ли ты знаешь Мастеров, способных сравниться с ним в мощи?

– Как минимум, одного, – сказал Ник.

– Только вряд ли он есть на борту одного из этих кораблей, – сказал Джереми. – Он же никогда не покидает столицы. А с обычными Мастерами Лорд Реджинальд разберется одной левой, а правой будет писать примечания к «Искусству войны».

– Автор которого, кстати, не англичанин.

– Возможно, это будут критические замечания, – сказал Джереми. – Послушай, это геополитика, а геополитика, это, на самом деле, просто. Возьми логистику. Ты сам говорил, океан большой, пересекать его – дорого, и если ребята действительно захотят увеличить свои территории, то в первую очередь они должны смотреть на Дальний Восток.

– Там они столкнутся с русскими, – заметил Ник.

– А здесь они столкнутся с нами. Или ты считаешь, что русские страшнее, чем мы?

– Я не знаю, – признался Ник.

– А я знаю! – торжествующе заявил Джереми. – Потому что я изучал историю, в отличие от тебя. Дальний Восток де-факто не принадлежит Российской Империи, и значит, их аристократия не будет за него биться.

– Тем не менее, Российская империя не признала республику, – сказал Ник. – То есть, может быть, Дальний Восток им де-факто и не принадлежит, но они так не считают.

– Какая кому разница, что они там считают? – спросил Джереми. – У них только недавно, по историческим, разумеется, меркам, закончились смутные времена, у них полно внутренних проблем, и если они не были готовы вернуть Дальний Восток силовым путем, то биться за него с новыми хозяевами они тем более не станут.

– Тебя послушать, так все действительно просто, – сказал Ник.

Сам он изучал историю исключительно факультативно, и несмотря на то, что в его жилах текла четверть русской крови, проблемы смутных времен Российской Империи его не слишком заинтересовали.

Он знал, что дальневосточный анклав отделился от Империи и провозгласил себя республикой, и что было несколько попыток вернуть его обратно, но не слишком масштабных, а потому – не слишком успешных.

И из этого следовало, несмотря на то, что анклав всячески поддерживали остальные игроки на геополитической сцене, снабжая Дальный Восток в том числе и оружием, вопрос его возврата является вопросом исключительно политической воли, с которой в Российской Империи наблюдался определенный дефицит.