Сам себе наставивший рога, или непредвиденное примирение
Шрифт:
– Кстати, – хладнокровно произносит Ранвиль, – облик ее мог ввести вас в заблуждение, и кто знает, ведь утехи, обещанные столькими приманками, могут обмануть ваши ожидания... О! Никогда, никогда еще не видел столь любострастного пыла.
– Но эта проклятая, эта коварная вуаль,
– Попозже... В последний момент, в тот восхитительный миг, когда чувства наши достигают божественного опьянения и мы становимся счастливыми, как боги, а порой и счастливее их. Это неожиданное открытие удвоит ваш восторг. К радости обладания телом Венеры прибавится невыразимая сладость созерцания черт Флоры, и вместе они усилят ваше блаженство. Вы окунетесь в этот океан наслаждений, где человек находит смысл своего существования... Вы мне дадите знак...
– О! Вы и сами догадаетесь, – говорит Дютур, – вот я уже приближаюсь к этому моменту.
– Да, вижу, вас уже понесло.
– Я уже близко... О друг мой, сейчас он придет, этот небесный миг, прочь, прочь эти покровы, хочу увидеть само Небо.
– Вот оно, – говорит Ранвиль, убирая прозрачную вуаль. – Однако берегитесь, от иного рая недалеко и до ада.
– О Небо праведное! – кричит Дютур, узнавая свою жену. – Как! Это вы, сударыня... что за странная шутка, сударь, да вы заслуживаете... А эта мерзавка...
– Минутку, одну минутку, эх как разошелся. Прежде всего наказания заслуживаете вы. Поймите, друг мой, следует быть поосмотрительнее с незнакомыми людьми и не позволять себе того, что вы вчера допустили со мной. Ведь бедолага Ранвиль, с которым вы, милостивый
Дютур прочувствовал обоснованность урока. Пожав приятелю руку, он признал, что получил по заслугам.
– Но эта изменница...
– Бросьте, разве она не последовала вашему же примеру? Разве разумен варварский закон, безжалостно заковывающий в цепи слабый пол, предоставляя нам, мужчинам, полную свободу? И какое из прав, указанных природой, позволило вам запереть жену в Сент-Оре, в то время как сами и в Париже, и в Орлеане наставляете другим мужьям рога? Это несправедливо, друг мой; очаровательная особа, которую вы не сумели оценить по достоинству, принялась за поиски других побед. И поступила верно, ибо нашла меня. Я сделал ее счастливой. Ничего не имею против, если вы поступите также с госпожой де Ранвиль. Так будем же счастливы все вчетвером, и пусть жертвы злой судьбы не станут жертвами людского произвола.
Дютур подтвердил правоту приятеля. Однако по воле непостижимого рока он уже безумно влюбился в собственную жену. Несмотря на язвительный нрав, Ранвиль был человек покладистый, а потому не устоял против неотступных просьб Дютура вернуть жену. Молодая особа тоже не возражала. Так завершилась эта единственная в своем роде история, явившая пример хитроумного сплетения ударов судьбы с причудами любви.