Сам себе властелин 4
Шрифт:
Поехал Об фон Кенябу на очередное собрание своего ордена. Много светлых рыцарей собралось там и, все по очереди сидели на Треугольном Стуле, чтобы набраться мудрости и военной удачи. Также был там один старый гоблин Иодиум, маленький и зелёный, которого сделали рыцарем за взятку. Увидел он Эника, пожевал губами и говорит: восстановит равновесие Тьмы и Света вот он. Но другие рыцари, знатного происхождения, никогда не слушали зелёного, и в этот раз тоже не стали.
Прошло много лет. Эник подрос, стал юношей и хорошим
И вот решили рыцари ордена Треугольного Стула напасть на Чёрного Владыку. Поехали всей толпой, окружили замок и взяли в осаду. Стали кидать требушетами камни, орать обидные кричалки и всячески морально разлагаться в свободное время.
Месяц осаждали они замок, даже сами утомились. А Владыка всё не показывается и в битву вступать не хочет. Решили светлые отправить к нему парламентёра, чтобы твёрдо потребовал: сложить оружие, открыть ворота, немедленно сдаться и заплатить рыцарям денег. Только подниматься к замку им было лень, поэтому выбрали Эника. Сходи, говорят, потребуй у Владыки. Если договоришься — посвятим тебя в рыцари. Потом. Если не забудем.
Собрался Эник, надел доспехи, взял меч и пошёл к воротам замка. Вежливо постучался, поскольку был воспитанный, и спросил:
— А Владыка дома?
— Дома, — отвечает ему сам Владыка, — чего надо?
— Рыцари предлагают тебе почётную сдачу.
— Не хочу, мне и так хорошо, — говорит Владыка, а сам смотрит на Эника суровым взглядом.
— Зачем ты на меня так зыркаешь?
— Да вот вижу, что не светлый ты.
— А какой?
— Тёмный, самый что ни на есть. Хочешь быть моим рыцарем?
— Тапочки, наверное, тебе приносить надо будет?
— Зачем? Я их аккуратно с вечера около кровати ставлю. Да и вообще, я вассалов не унижаю бессмысленной работой.
Взял Владыка и посвятил Эника в тёмные рыцари.
— Ты, — говорит, — теперь Эник дер Вёдер. Вот тебе чёрный шлем, из которого слышно жуткое сопение. Это чтобы тебя все враги боялись и союзники уважали.
Надел тогда Эник шлем, засопел и вернулся в лагерь светлых рыцарей. Вызвал их всех на бой и победил разом. Только двоих в живых оставил — зелёного гоблина Иодиума и Обу фон Кенябу.
— Вот теперь, — сказала мудрый Иодиум, — настоящее равновесие. Их, тёмных, двое, и нас светлых, тоже две штуки. Настоящее равновесие Тьмы и Света.
Но слушать его в этот раз опять было некому…”
Честно признаюсь, конец истории я не дослушал. Задремал, чтоб его, под голос Клэр. Уже через сон я услышал, как она закрыла книгу, погасила свет и чмокнула меня в щеку. И знаете, мне такое окончание вечера очень даже понравилось. Я совершенно не против, если она и дальше будет мне читать на ночь.
Разбудили меня крики. Визгливые,
— К окну!
Я выглянул и удивился — во дворе замка было пусто, а крик доносился аж от самых ворот. Это какую глотку надо иметь, чтобы верещать с такой силой? Придётся лично посмотреть, что там за крикун.
Казна открыла мне прямой ход в караулку. Трон выбрался из двери, и я увидел трёх орков-стражников, рядком сидящих на лавочке и затыкающих пальцами уши. Звук здесь был такой, что я тоже прикрыл уши ладонями.
Орки, увидев меня, вскочили. Старший из них что-то пытался доложить, но слышно всё равно не было. Я покачал головой и скомандовал трону выйти на улицу.
Возле опущенной решётки стоял один из сотников и с ужасом смотрел наружу. Там, уперев руки в бока, как пароходная сирена, вопила орка.
Я убрал руки от головы, сложил ладони рупором и заорал в ответ:
— Ти-хо!
Перекричать её мне не удалось. Но то ли мой вид на троне произвёл впечатление, то ли нога в синем гипсе, но кричать орка перестала. В опустившейся оглушительной тишине было слышно, как бьётся о стенку ошалевшая муха.
— Владыка! — сотник поклонился.
— Владыка? — орка пристально посмотрела на меня, — ты-то мне и нужен. Пошто мужа моего законного в застенках прячешь?
— Что? Какого мужа?
— Моего! Законного!
Она стала повышать голос, переходя на крик, и я выставил перед собой ладонь.
— Тихо, я сказал! Дети спят, между прочим.
Орка захлопнула варежку, возмущённо вращая глазами.
— А теперь спокойно, лучше шёпотом, и с самого начала.
— Мужа моего верни, — прошипела орка.
— Что за муж? Как зовут?
— Владыка, — вмешался в разговор сотник, пришедший, наконец, в себя, — это тот шаман, что жанималшя агитачией против ваш, помните? Мы его в подвал пошадили тогда.
— Вот! Вот! — орка ткнула пальцем в сотника, — а возвращать кто будет? Он, хоть и шаман с придурью, а всё в дом тащил, огород держал. Кто теперь меня обеспечивать будет? Вертай взад мужа!
— Так мы его выпустили, давно уже.
— Да говорил ей! — скривился сотник, — не шлушает.
— Мужа верни, ирод!
— Гражданочка, спокойно. Был муж, не отрицаем. Сидел в подвале, шил рукавицы. Но мы его отпустили, честное Владыческое слово.
— А где он тогда? Домой не явился, у знакомых его тоже нет. Где муж, я спрашиваю?
— Владыка, — сотник наклонился ко мне, — мои бойчы говорили, что видели этого шамана в городе.
— Если видели, значит найдём, — я строго посмотрел на орку, — гражданочка! Вы сейчас прекращаете орать и беспокоить обитателей замка. Вам принесут что-нибудь перекусить, передохнёте, а мы поищем, куда делся ваш благоверный.