Сам себе властелин 4
Шрифт:
— Пойдём, — Клэр взяла Дитя Тьмы за руку, — надо тебя умыть. А здорово ты нарисовала! Мне особенно вот эта пасть нравится.
— Это Сеня, когда пирожки ест. Похож?
— Очень.
Они тоже пошли к выходу из подвала. Ну и я за ними — умыться не только Дитю надо, но и некоторым Владыкам, весь день лазающим по подземельям.
Уже на ступеньках я обернулся и окинул взглядом рисунки. Да пусть остаются! Отличный элемент давления на психику пленных эльфов. Главное, чтобы эти рисунки не оживали ночью и не ели заключённых. А что,
[От автора] Вы просили — я сделал. Книги про Властелина будут на бумаге! На первый том уже открыт предзаказ
Кто хотел — милости просим;-)
Глава 28
По случаю успешного похода в подземелье бабушка устроила маленький торжественный вечер. Тихий, можно сказать, семейный ужин с пятью переменами блюд. Вот только чёрные банты на головах скелетов, исполнявших роль официантов, меня одновременно смешили и раздражали. Не знаю как остальным, а мне железные мертвецы напоминали “готичных школьниц”.
— А обязательно эти бантики? Как-то несолидно.
— Во всём должна быть красота, — наставительно забубнила бабушка, — а они у тебя и так голые ходят.
— Типа, бантики должны прикрыть непотребство? Тогда их на другом месте надо носить.
— Цыц! — бабушка нахмурилась, — здесь ребёнок, между прочим.
— Ба, ну правда, бантик на голове это уже слишком. Может, их перевесить хотя бы? Не смотри на меня так, я про другое. Пусть, как орки, на шее носят. Будет напоминать эдакое жабо.
— Да? — старушка нахмурилась, пару секунд подумала и махнула рукой ближайшему скелету, — ну-ка, милок, подь сюды.
Стальной “официант” бросился к ней, как спринтер. Подбежал и вытянулся по струнке, будто на параде.
— Ты наклонись, наклонись. Буду я ещё прыгать к тебе, орясина.
Бабушка отлепила чёрный бант с головы и прилепила на шею.
— Ну, не знаю, — она скептически покачала головой, — слишком расфуфыренный стал.
— А мне нравится, — поддержала меня Клэр, — так бант добавляет элегантности.
— Угу, — поддакнула Дитя и важно кивнула, — добавляет.
— Ладно, уговорили.
Бабушка повернулась к “официанту”:
— Скажи всем, пусть перевесят на шею.
— Так точно! — выпалил скелет и поклонился. Дождался, когда бабушка отвернётся и благодарно мне кивнул.
Похоже, таскать бант на макушке и самих мертвецов не радовало.
Буквально через секунду очнулся Уру-Бука — покосился на бабушку, но обратился ко мне:
— Владыка, а можно моим парням беж таких бантов? Мешают нешти шлужбу войшк. А в атаку ходить совшем неудобно.
Ответить мне не дали.
— Это чем им галстуки-бабочки не нравятся? Ты смотри какие привереды.
— Нет-нет! — сразу ушёл в глухую оборону Уру-Бука, — нам нравитшя. Очень пражднично и нарядно.
— Да, — бабушка кивнула, — это я лично придумала. Внучка скелетам, я оркам.
— Очень-очень нравитшя!
—
— В шлучае боевых дежурштв хотим шнимать. Чтобы не порвать, не жапачкать.
— Это правильно, — бабушка кивнула, — снимайте. Нечего казённое добро портить. А в караулы по замку — чтобы было. Вас тоже лично проверю.
Уру-Бука часто закивал и склонился над тарелкой. Эх, не повезло тебе, зелёный, бабушке под горячую руку попасть.
Я взял крохотную тарталетку с грибной начинкой, разжевал и пододвинул блюдо с ними Уру-Буке. Пусть утешится вкусняшкой, он такое любит. Орк нехотя взял одну, другую и, когда тарелка опустела, повеселел.
— Ваня, — мумий задумчиво принялся разглядывать меня, — я вот не пойму. Почему на тебя одного золотая лихорадка не подействовала?
— Не на одного. Сеня и скелеты тоже не “заболели”.
— Даже не сравнивай! — он махнул на меня рукой, — скелеты не такие, как я, больше мёртвые, чем живые. Им золото в принципе неинтересно.
— А Сеня?
— Он монстр. Где ты видел монстров, любящих деньги?
— Угук, — подтвердил Сеня со своего места.
— Со мной тоже всё понятно. Я в своём мире, по глупости, однажды кредит взял — пока отдавал, проклял всё на свете. С тех пор никаких кредитных карт, микрокредитных займов или ипотек. У меня иммунитет к халявному золоту.
Мумий сочувственно покачал головой.
— Страшное место, этот твой мир.
— Не переживай, я уже оттуда съехал и обратно не собираюсь.
— Ваня! — Дитя Тьмы подпрыгнула на своём месте, — а дракон из своего подземелья вылезать может?
— Наверное, мы не спрашивали. А тебе зачем?
— Покататься хочу.
— Не думаю, что она согласится.
— А её ты попросишь, — Дитя захлопала глазами, — правда ведь? Или пусть яйцо снесёт, мы его высидим, вылупится дракончик и будет меня катать. Да?
Я представил, как уговариваю драконицу нестись и чуть не заржал.
— Не думаю, что она согласится. Лучше я тебя на Конкорде покатаю.
— А когда? Завтра?
— Когда ты таблицу умножения выучишь, — бабушка строго прищурилась, — до какой цифры ты уже дошла?
Дитя сделала вид, что не расслышала, схватила пирожок и принялась усиленно жевать. Ох и хитрюга у меня приёмная дочь!
Укладывать Дитя спать взялась бабушка. Очень уж ей нравилось возиться с внучкой и рассказывать на ночь сказки. Я, кстати, один раз послушал — у меня волосы подмышками дыбом встали. То про Белую руку, приходящую к непослушным детям; то про страшного коротышку, который у доброго людоеда сапоги украл; про семь тёмных, приютивших сироту; про шарообразного гомункула, поедавшего зверей в лесу; про владыку Браслета могущества. И в каждой кого-то убивали, ели, иногда живьём, сажали в темницу к светлым, грабили и пугали до седины. А Дитю нравилось! Она пищала от восторга и требовала ещё одну сказку. Пусть развлекается, раз так.