Сам себе властелин. Книга 2. Владыка Калькуары

Горбов Александр Михайлович

Для начала я свернул заклинанием журавлика. Самого обычного, без оживления. Нарисовал ему на пузике глаза и развернул фигурку обратно. Взял чистый лист бумаги и нарисовал глаза по «шаблону». Свернул лист заклинанием. Отлично, тютелька в тютельку! Глаза на новом журавле располагались там, где и задумывалось. Пора браться за массовое производство.

Я вызвал Шагру и, когда орка примчалась, дал ей задание:

– Держи, вот тебе бумага. На каждом листе нарисуй глаза в точности как на образце.

Она удивилась такому

поручению, но возражать не стала.

– А глазки точно такие же рисовать, как у вас?

– Любые. Главное, чтобы были точно вот здесь.

– Реснички добавить можно, чтобы красивее были?

– Как тебе нравится.

Шагра кивнула, села за столик у окна и принялась за рисование. И так увлеклась, что даже язык от напряжения высунула.

Пока орка делала заготовки, я сел обкатывать управление. Оживил последнюю птичку и сделал вывод изображения на зеркало. Поднял в воздух и вылетел журавликом в окно.

Красота! Замок с высоты выглядел игрушкой. Башенки, стены, крохотные фигурки орков. По двору ковыляет мумий. Куда это он? Сейчас посмотрим! Я спустил журавлика ниже.

Штыдышь!

Изображение пошло рябью, закувыркалось и погасло. Это что такое?!

Я подскочил к окну. Ну ничего себе: вниз падали бумажные обрывки. А над ними кружили «дикие» журавлики, улетевшие от меня в прошлый раз. Ну не издевательство? Мало того, что сбежали, стали чёрными от полётов над дымовой трубой, так ещё и конкурентов мочат. Кстати, обычных птиц в замке тоже не было видно. И как мне теперь делать систему наблюдения?

Ладно, попробуем один вариант. Я взял чистый лист, нарисовал глаза, сложил птицу, оживил и включил связь зеркалом. Взял перо и размашисто расписался на крыле журавлика. Посмотрим, будут ли они связываться с таким охранным амулетом.

Я оказался прав: дикие бандиты налетели, окружили мой беспилотник, но атаковать не стали. Уважают!

Полетав немного, я научился ставить птицу на кружение. Отлично, теперь перейдём к организации массового наблюдения.

– Шагра, готово?

– Сейчас-сейчас, только раскрашу.

– Да не надо, и так пойдёт.

– Некрасиво получится, – орка засопела, скрипя карандашом по бумаге, – а надо, чтобы глаз радовался.

– Чей?

– Всей. То есть всейный. Всехний. Тьфу! У каждого, в общем.

– Перфекционистка.

– Не надо на меня наговаривать, я вовсе не прфкцитинистка. Просто люблю красоту. Вот, готово.

Тёмные боги! С бумаги на меня смотрели десятки глаз. Карих, голубых, зелёных, фиолетовых. С прорисованными веками, ресницами, зрачками и радужками. У меня даже по спине мурашки побежали, настолько реалистично.

– Шагра, ты меня до инфаркта доведёшь.

– Вам не нравится?

– Нравится. Где ты так научилась рисовать?

Орка тяжело вздохнула.

– Хотела поступать в Институт Благородной Тьмы на художественный факультет. Готовилась, тренировалась.

– И?

– Не

взяли. Говорят, орков не обучаем.

– Гады. Выиграем войну, напомни мне, я что-нибудь придумаю.

Орка махнула рукой.

– Уже не хочу. С вами гораздо интересней.

Я расписался на каждом листе, сложил бумагу стопкой и оглядел башню. Нет, здесь я их оживлять не буду. Во-первых, у меня нет подходящего экрана. А во-вторых, не сам же я буду наблюдать за обстановкой?

– Шагра, ты не видела в замке большое зеркало?

Орка покачала головой.

– Большого нигде нет. Есть такие, средние.

– Показывай.

В кладовке на первом этаже дворца стояла старая мебель. Гномы стащили её сюда во время ремонта. И вот здесь, среди груд рассохшихся стульев и развалившихся шкафов, нашлись древние туалетные столики. С пыльными, но целыми зеркалами.

Я позвал Уру-Буку, он – незанятых орков, и три столика переехало на верхний этаж Привратной башни.

– Зачем? – Уру-Бука чесал в затылке. – Мы шмотретшя в них не любим.

– Увидишь. Подбери-ка несколько орков посмышлёнее.

Бука ушёл проводить среди подчинённых экспресс-тест на айкью. Судя по звукам, в ход шли подзатыльники, пинки и затрещины – кто увернулся, тот и башковитее.

А я взялся за журавликов. Оживил, привязал по десятку птиц к каждому зеркалу. Какая же удобная здесь магия – на «экранах» изображение разбилось на аккуратные квадраты. Поехали!

До самого вечера я учил пятёрку орков управлять бумажными беспилотниками. Не всё шло гладко, но рядом стоял Уру-Бука и тумаками вдохновлял зеленокожих. В конце концов мы справились: территория вокруг замка теперь была под наблюдением на десяток километров.

– Ммм, – Уру-Бука задумчиво посмотрел на зеркала, где мелькали деревья, тропинки и озёра, – полезная штука. А можно, чтобы птицы ножами во врагов кидалишь?

– Нет, грузоподъёмности не хватит.

– Жаль, но так тоже хорошо, – орк нахмурился и дал подзатыльник одному из операторов. – Хумбук, ты куда глаз-птицу направил? Тебе какой шектор шказали наблюдать?

Я не стал наблюдать за воспитательным действом и пошёл к себе. Бука уже понял, как работать с журавликами, вот пусть и пользуется. А я займусь придумыванием новых методов против светлых.

* * *

За поздний ужин мне влетело от бабушки.

– Режим питания нарушать нельзя, – ворчала она, подкладывая мне вареников с картошкой.

– Я постараюсь, Ба.

– Постарается он. Не стараться надо, а сразу делать. Учись у Сени, он никогда не опаздывает.

– Угук!

Монстр, довольный похвалой, громко заурчал и с удвоенной силой налёг на вареники. Он поужинал вовремя, и сейчас делал «лёгкий» перекус. И куда в него столько влезает?

– Ба, ты не знаешь, где Гебизе? Весь день его не видел.