Сама себе хозяйка
Шрифт:
— Будет жить, как тысячи других людей, какой кошмар, — пробормотала я.
— А вы будете жить с ним. И выбирать, купить ботинки себе или сыну. И копить на образование ребёнка всю жизнь. И голодать порой. И ваши дети, конечно, тоже будут магами, но им придётся работать по ночам и учиться. Замкнутый круг, Милана. Не вырваться.
— То есть вы мне предлагаете отказаться от Асура, чтобы ему было хорошо? — насмешливо спросила я. — А я? Мне все равно вариться в этой каше. Выживать. Много и упорно работать. Копить на новые ботинки. Голодать. Но
— Возьмите деньги, и вы оба станете свободными и успешными.
20-2
— Не в деньгах счастье.
— Вы просто ещё очень молоды и не понимаете жизни.
— Я не буду решать за Асура, — твёрдо сказала я. — Пусть он сам выбирает. Как он скажет, так и будет. Скажет уйти — я уйду. Скажет остаться — останусь.
— Дура вы, Милана, — поднялся Рудольф Генрихович. — Я думал, вы умнее. Что ж, воля ваша. Пожалеете ещё, но обратно время не вернёшь. Счастья и удачи желать не буду. Все равно мне не поверите. Прощайте.
Он ушёл, даже не хлопнув дверью, оставив после себя грязные лужи на только что вымытом полу. А я ещё долго сидела, глядя в окно и совершенно не видя, что там происходит на улице.
А потом вернулась Аглая — очень вовремя. Мне так ее не хватало!
Она была не одна, с ней вместе явился князь Озеров. Ну правильно, второй по счёту князь за день в нашей каморке, бывают в жизни совпадения.
— Ты чего сидишь в темноте, свеч не зажигаешь? А где Асур, на работе, да? Ой, Миланка, у меня такие новости!
Я попыталась улыбнуться, хотя больше хотелось плакать. Наверное, даже получилось.
— Рассказывай. Княже, вы к нам в гости или по делу? Раздевайтесь, садитесь вот в кресло. Знакомьтесь, это Матильда Крысолововна, наш новый член семьи.
— Я замуж выхожу, Милка!
Я ухватилась за спинку кресла.
— За Симеона, что ли?
Аглая с блаженной улыбкой мотнула головой.
— За Данила!
— Это мой старшенький, — любезно пояснил Озеров. — Младший свободен. Беру вас обеих, хочешь?
— Спасибо, но мое сердце отдано другому. Как так вышло?
— Данил — студент университета, целитель, кстати. Приехал увидеться со Святогором Велемировичем… Ну вот как-то так вышло.
— Постой, а я? — до меня вдруг разом дошло. — Ты меня бросаешь?
Э-э-э, мы так не договаривались! Патент — у Аглаи. Мастерская — у Аглаи. За квартиру и то Аглая платит. Что я делать-то буду одна? Как выживу?
— У тебя Асур есть.
— Нет у меня Асура, — нахмурилась я. — Там его отец приехал, ну и… короче, я ему совершенно не понравилась.
— Асур сам так сказал?
— Нет. Пока не сказал.
— Ну и посмотрим, кого он выберет. Если отца, то тут все понятно. Поедешь с нами в усадьбу Озеровых. А дальше уже решим. А если вы с Асуром вместе будете, то не больно-то я вам и нужна, третий лишний все равно. Да ты не переживай, до свадьбы время еще есть. Данилу университет закончить надобно, до тех пор он в Устинске останется, а я не решила пока.
— Значит, у меня четыре месяца на то, чтобы свой патент получить, — кивнула я, немного успокоенная. — Завтра в банк схожу, там должно быть достаточно денег на уплату пошлины. А экзамен всяко сдам, чего там не сдать-то?
— Вот и правильно, деточка, — прогудел князь Озеров. — Так и нужно. А что за Асур-то? Не мальчик ли целитель, что летом у нас гостил?
— Он.
— Хороший, — одобрил князь. — И с Данилкой они друзья. Умный, спокойный, мне почечуй вылечил.
Я с трудом удержала благостное выражение лица. Представлять Асура, лечащего почечуй у тучного князя, мне не хотелось, но картинка лезла в голову сама.
— А что, отец его против, говоришь? Ох уж эти северные князья, голову высоко носят. Нет бы радоваться, что девочка работящая да даровитая, а им что подавай? Чтобы приседать умела и вилками для рыбы пользоваться. Не боись, милая, у меня за столом и вовсе ложкой можно есть, никто не осудит.
Да я уже давно поняла, что князь Озеров — человек, не особо зацикленный на приличиях. Проще говоря — свой в доску. А казалось бы, что Рудольф Генрихович, что Святогор Велемирович — оба знатного рода, оба взрослые мужчины, оба отцы сыновей. Но одному я не по нраву, а другой меня сватает своему сыну. Жаль, что их местами поменять нельзя, я бы от такого свекра, как Озеров, не отказалась!
— А хочешь, я с этим Синегорским поговорю как князь с князем? — щедро предложил Святогор Велемирович. — Спрошу, чем ему моя любимка не угодила! Морду набью может даже…
— Морду — это как-то не по-княжески, — усомнилась я.
— Думаешь? На саблях придется? Так я ж его порешу случайно. Я этих танцев не умею, да и возраст уже, здоровье не то. Поэтому бью точно и быстро, чтобы больше не встал.
— Спасибо, Святогор Велемирович, за заботу, — улыбнулась вымученно я. — Если все прям плохо будет, непременно позову вас на помощь.
Глава 21. Сомнения
Князь ушёл. А сомнения остались.
Аглая вся светилась и была просто бессовестно счастлива. Что бы там у нее ни произошло с Данилом Озеровым, это явно пошло ей на пользу. Неужели я была вот такой же — еще пару дней назад?
— Надо уже начинать шить платье, — щебетала она. — На Юге, наверное, жениться будем, там принято красное, как кровь. А на Севере — белое как снег. Какое мне больше пойдет, Милан?
— Да ты у меня красавица, тебе любой цвет к лицу, — меланхолично ответила я, глядя в потолок. Я лежала на кровати с самого утра. Двигаться не хотелось.
Асур опять не пришел.
— Нет, ну ведь тут еще смысл глубокий заложен, — не унималась счастливая Аглая. — Кровь — это символ рождения, новой жизни. Ну и той крови, что проливается при первой брачной ночи. А снег — это смерть и непорочность. Почти то же самое: девушка умирает, женщина рождается.