Сама себе хозяйка

Красовская Марианна

Мне было приятно, что она говорит “у нас”, хотя мы обе знали, что я банкрот. Деньги были у нее. Причем на свадебное платье, а не на ремонт дома, в котором она точно не собиралась жить. Но я надеялась, что мы справимся. Должны справиться.

Аглая вынесла две лопаты, одну вручила мне:

— Ну что стоишь как неродная, давай хоть двор почистим.

Я хотела спать, есть, непотребно ругаться и даже немножечко плакать, ощущая себя той самой старухой, которая слишком много хотела от жизни. И осталась с тем же самым разбитым корытом в итоге. Но Аглая

была права: поплакать я еще успею. А сейчас нужно убрать снег. Заодно и косточки разомну после утомительной поездки. Ничего не поделаешь, жизнь есть жизнь.

Зато потом мы разожгли огонь, постелили на кухне и заснули, совершенно позабыв про голод. Буквально вырубились.

А наутро в дверь к нам заколотили.

— Кто это такой внимательный? — поднялась я, с досадой отмечая, что отвыкла спать в платье. И волосы растрепались. И ванну принять я вчера не подумала, а зря.

Добралась до двери, распахнула ее, памятуя, что охранки вчера Аглая проверила, все работали, и зашипела злобно:

— А кто это к нам пожаловал? Вам тут не рады, неуважаемый дядюшка!

Тамир, похожий на медведя в своем рыжем овчинном тулупе и лохматой шапке набекрень, решительно меня отстранил и протопал в дом.

— Э, куда!

Но молнией его не долбануло, а жаль.

— Приехала, гулена? Ну как там Север?

— Да уж получше, чем тут. Там хоть никто у меня не воровал. Вот ни единого раза.

— Угомонись, выслушай сначала, — Тамир даже не осерчал. Он подошел к конторке — единственному не ветхому предмету мебели здесь, в доме, и плюхнул на нее увесистый приятно звякающий мешок. — Вот твои деньги, ни монетки не тронул.

— Не поняла. А зачем?

Дядько засопел, закряхтел и признался:

— Князь Озеров меня подговорил. Сказал, что ты девка упрямая, иначе домой не вернешься, а оставлять тебя одну на Севере ему совестно. Пропадешь одна.

— И когда он это подговорил? — прищурилась я.
– Перед тем, как в Белокаменск уехать?

— Да после уж. Когда о свадьбе сговорились.

— Как такое возможно?

— Так этот его зеркальный монстр. Из Белокаменска посление отправил своему младшему, а младший мне передал. Я спорить не посмел.

Да уж! Всякого я ожидала, но не такого! Вот что значит — технический прогресс, быстрая связь! Прав князь — штука-то очень полезная получилась. Пока лишь ему полезная, но дальше и остальным пригодится. Но какой стратег, какой коварный и быстрый ум! Даже рассердится толком не получалось, ибо я от души восхитилась хитрым планом Озерова.

— Злишься? — тихо спросил Тамир.

— Очень, — честно сказала я. — Убить готова и тебя, и князюшку.

— Не нужно. Не советую с князем ссориться. Ты ему ничего сделать не сможешь, а вот у него руки длинные. Потом сама жалеть будешь.

Я заглянула в мешок и тяжко вздохнула. Впервые в жизни меня не радовал мягкий блеск золотых монет. Но дядько прав: я бы ни за что не уехала из Устинска, если бы у меня были деньги. Там ведь Асур. И даже если бы Аглая вышла замуж, все равно б я не уехала.

—

Ну ладно, князь, а ты зачем в это ввязался, дядько?

— А ты попробуй ему откажи. У меня патент на содержание постоялого двора кем подписан? У меня девка на выданье, ей нужна княжья немилость? Да и вообще… прикажет Озеров — и пару раз нагрянут ко мне лихие молодцы, посуду побью, окна там, мебель поломают, и что? Сам в ноги упаду и пообещаю любой приказ выполнить.

Я скрипнула зубами. Не ожидала я такой подлости от князя, знала, что он — человек жесткий, несмотря на то, что стелет мягко. Но до такой степени!

А вот до такой, Миланка. Теперь будешь знать.

С хозяйской части выскользнула Аглая — умытая, причесанная и в свежем платье.

— Зравы буде, Тамир Карлович. Какими судьбами?

— Да вот, Аглая Павелевна, должок Миланке возвращаю. Карман уж очень жжет. Никогда прежде чужого не брал, очень неприятные ощущения, знаете ли. Даже пару раз казалось, что собаки вслед брешут не “гав-гав”, а “тать-тать”.

— Похвально, — рассеянно пробормотала Аглая, заглядывая в раскрытый мешок. Широко глаза раскрыла: — Так это что, те твои деньги, Миланка?

— Угу.

— И что ты делать будешь?

— Что-что… дом чинить. Теперь у меня возврата на Север нет, твой будущий свекр любезно ограничил мне выезд. А жить в таком крысятнике что-то не хочется.

— А я, пожалуй, домой поеду. И так тут торчу у сестрицы уже давненько, все твоего возвращения ждал, Милка. Все, прощевайте, девки.

— Угу. Дядько… — я вздохнула и попыталась улыбнуться: — На тебя зла не держу. Доброй тебе дороги, семье привет передавай.

— И на том спасибо, дочка. Значит, с легким сердцем уезжаю. И это… князь тебе тоже дурного не желает. Может, оно и к лучшему все.

Я отвернулась. К лучшему, ну конечно! По прихоти старого интригана я бросила все, что у меня было: и мастерскую, и квартиру, и любимого человека. Только потому, что одному самодуру понадобился свой личный маг-металлист.

Нельзя же так с живыми людьми! Может, он мне жизнь всю поломал!

А ведь самое глупое в этом всем то, что я сама подумывала взять паузу в отношениях с Асуром. Уж больно я стала рядом с ним уязвима. Растворяться начала, себя терять, а это вообще не дело. Мне нужно было отдалиться от него и решить, как строить свою жизнь дальше. Князь Озеров предоставил эту возможность, а я злилась на него за это.

24-2

— Ашург меня раздери, какие ножки! — раздалось снизу.

Я от неожиданности чуть не сверзилась с лесов. Все-таки нужно было надевать штаны! Неприлично, говорите? А дамам под юбку заглядывать прилично?

Скосила вниз глаза: ну точно, младшенький Озеров пожаловал. Меня теперь вся эта семейка раздражала, кроме Данила. Данилу я делала скидку: он друг Асура и жених Аглаи. К тому же я лично с ним не знакома.

— Я так понимаю, вы пришли, чтобы крутить рычаги? — бросила я наглецу. — Ну так крутите!