Саманта
Шрифт:
— Гришэм, умоляю, никому не говорите, что видели меня. К ночи меня уже здесь не будет. Если Ноллвуд узнает, где я, он пойдет по следу.
— Хорошо, Годфри, — согласился Рем, — я никому не скажу о вас, но при одном условии.
— При каком?
— Расскажите мне все, что знаете об этом подлеце Ноллвуде.
— Зачем? — В глазах Годфри блеснул огонек подозрения.
— Я хотел бы, чтобы заинтересованные люди проверили его личность и деятельность. Я ни словом не обмолвлюсь о вас.
После недолгого
— О нем я знаю очень мало. Не я его нашел — он вышел на меня. И всегда он назначает наши встречи.
— Где?
— В Тауэре. Всегда в час дня. Он предварительно оповещает меня запиской.
— А ему известно, когда вы нуждаетесь в деньгах?
Годфри пожал плечами:
— Каким-то образом это становится ему известно. И он всегда решает сам, когда потребовать деньги назад.
— Как он выглядит?
— Низенький. Пухлый. Бледно-голубые глаза. Всклокоченные седые волосы. Среднего возраста. Пожалуй, это все, что я могу сказать о нем.
— Этого вполне достаточно, — успокоил собеседника Рем и поднялся со стула.
— Гришэм! — воскликнул вслед ему Годфри. — Помните, вы обещали никому ничего не говорить!
— Обещал — и не скажу, — с жалостью посмотрел на Годфри Ремингтон. — Но мне нужно знать, где вас искать: мне небезразлична ваша судьба.
— Зачем вам знать, где я?
— Если Ноллвуда арестуют, я дам вам знать.
— Не думаю, чтобы арест Ноллвуда имел для меня существенное значение. Мне в любом случае крышка.
— В том, чтобы вы жили, крайне заинтересован я. Неужели вы запамятовали, что одолжили у меня пятьдесят фунтов во время нашей последней встречи? Так вот: я хочу получить свои деньги назад, поэтому очень хочу, чтобы вы сберегли себя.
Годфри слабо улыбнулся:
— Спасибо за поддержку Гришэм. — Он огляделся. — Я остановлюсь у своего дальнего родственника в Эдинбурге. Давайте я напишу вам адрес.
Ремингтон взял у него листок бумаги:
— Большое спасибо. А сейчас я вынужден попрощаться с вами: мне предстоит встреча с другом. Желаю вам всего доброго. Не падайте духом.
Саманта дожидалась своего героя у парадной двери.
— Здравствуйте, сэр!
Несмотря на мрачность, Ремингтон не смог сдержать улыбку:
— Чертенок, этикет требует, чтобы меня встречал у двери слуга.
— Я знаю, но я не могла дождаться вас.
— Вы прелестно выглядите.
— Вы тоже выглядите весьма элегантно. — С этими словами Саманта окинула дерзким взглядом Ремингтона, затянутого в узкие темные брюки со штрипками и сюртук в полоску. — Какой у меня великолепный кавалер!
По лестнице торопливо спустилась Милли:
— Я готова, госпожа. Добрый день, сэр.
— Экипаж к вашим услугам, мисс, — пропел Ремингтон, оборачиваясь к Саманте.
— Ах!
— Сегодня на удивление тепло, — дипломатично заметила Саманта, — так что Милли будет намного интереснее сидеть на скамеечке рядом с возницей.
— Но… — Милли была ошеломлена, но на сопротивление у нее не осталось времени: Саманта уже сидела внутри экипажа.
Ремингтон помог Милли устроиться на сиденье рядом с кучером, потом закрыл за собой дверцу экипажа и велел трогать. Едва опустившись на сиденье, он расхохотался:
— Чертенок, вы неисправимы, вы знаете об этом? Вам известно, что ваша репутация может существенно пострадать, если кто-нибудь узнает о том, что вы находились с молодым мужчиной наедине?
— Мне все равно, — отозвалась Саманта. — Мне очень хочется побыть с вами.
— А мне с вами, — непроизвольно вырвалось у графа Гришэма. — Так вам понравился ваш первый бал?
— Вы и сами прекрасно знаете, что понравился.
— Может быть, вы были утомлены танцами и бессонной ночью?
— Вовсе нет.
— А что… кому-нибудь из армии ваших поклонников… удалось произвести на вас впечатление?
Черт возьми, одернул себя Ремингтон, зачем он об этом спрашивает?
Саманта неопределенно пожала плечами:
— Кое-кто просил позволения нанести мне визит.
— Вы имеете в виду Андерса?
Девушка удивленно приподняла бровку:
— Да, виконт, действительно просил меня об этом.
— Он мастер соблазнять невинных девиц. Он известный негодяй с нравственностью пресмыкающегося и репутацией гада ползучего.
— Неужели у него такая же репутация, как у вас, сэр? — сверкнув глазами, спросила Саманта. Ремингтон едва не поперхнулся.
— Нет… впрочем, да. Черт возьми, Саманта, я бы не хотел, чтобы вас обидели.
— Меня никто не обидит, Ремингтон, — мягко объяснила ему девушка. — Вы же будете меня защищать.
Ремингтон взглянул в доверчивые зеленые глаза и прижал Саманту.
— Что же мне делать с вами, чертенок?
— Вы и сами знаете.
— Ну что ж… тогда поцелуйте меня, прекрасная героиня. — Он слегка погладил ее по щеке. — Ничего не могу представить себе лучше, чем ваш мягкий, нежный ротик.
Второго приглашения Сэмми не потребовалось.
— Тогда на балу… когда вы поцеловали меня… я почувствовала себя в раю. Всю ночь я мечтала снова оказаться на Небесах.
— Тогда позвольте я покажу вам, о чем еще можно мечтать, — пробормотал Ремингтон, накрывая ее рот губами.