Самая черная птица
Шрифт:
— Доктор Арчер, — насел главный констебль на ньюйоркца, — по словам вашего коллеги, доктора Кука, жертва умерла до того, как оказалась в воде. Что вы на это скажете?
Судебный врач сдался без борьбы. Он ответил, что такая вероятность действительно есть.
— Возможно, доктор Кук прав, — проговорил он. И Хейс понял, что ни на одного из этих двоих нельзя положиться и придется выбирать наиболее достоверную версию.
Как только детектив уселся в свое жесткое кресло, несколько вездесущих тюремных мышеловов начали кружить около него с докучливым мяуканьем.
Сыщик
Он разложил для себя все возможные варианты преступления, как они ему представлялись:
1. Мэри Роджерс погибла от рук бандитов.
2. Девушка погибла от руки жениха или любовника, в больном сознании которого сложилось убеждение, что она в чем-то перед ним провинилась.
3. Бедняжку задушил незнакомец — человек, с которым она не была знакома до самого дня своей смерти.
4. Молодая леди совершила самоубийство. (Вряд ли, учитывая, что ее нашли связанной.)
5. Шалунья вообще не погибла, а где-то прячется, и тело принадлежит не ей, а кому-то другому, чью личность пока не установили.
Первый вариант казался детективу наиболее вероятным. В смерти Мэри повинна какая-нибудь местная преступная банда. Оба следователя, кажется, подтверждали эту версию. Мэри Роджерс изнасиловали несколько мужчин: может, трое, может — больше. По воскресеньям в окрестностях шлялось множество хулиганов: они приплывали сюда из Манхэттена на весельных лодках или пароме.
Хейс снова сопоставил факты. Мэри покинула дом на Нассау-стрит в десять утра. Служба в церкви уже закончилась, и по улице гуляло много разного народу. Мисс Роджерс была красивой молодой женщиной, известной продавщицей лавки Андерсона. Сотни, а то и тысячи людей знали ее в лицо.
Констебль вызвал в кабинет сержанта Макардела и велел ему отрядить по одному полицейскому в «Ивнинг сигнал» и «Нью-Йорк меркьюри», чтобы те составили список людей, видевших Мэри в день ее смерти.
Полиция допросила продавца зонтов с Роуз-стрит: он утверждал, что в то воскресное утро видел девушку, и вполне вероятно, что это была Мэри. Потом юная леди бросилась в объятия ожидавшего ее джентльмена с такой страстью, с какой бросаются навстречу любовнику. А после они оба отправились по переулку на север — свидетель клялся, что не только не знает, куда именно, но даже и представить себе не может.
Разыскали также счетовода из городского банка, отправившегося в то утро на прогулку. Он сказал, что видел Мэри — или похожую женщину — на Баркли-стрит. Она направлялась в сторону парома на Хобокен: пристань находилась в западном конце улицы.
Наконец, агент дневной стражи, отправленный на паромный причал, обнаружил молодого человека, показания которого противоречили полученным ранее сведениям: он заявлял, что Мэри, или девушка, на нее похожая, села на паром со «смуглым мужчиной». Остальные пассажиры утверждали то же самое: они уверяли, что хорошо запомнили того парня. Двое из них сказали, что, возможно, он
По приказу Старины Хейса агент отправился на тот берег, в Хобокен, дабы прочесать побережье к югу от Джерси-Сити и к северу от Уихокена.
Немка Фредерика Калленбарак Лосс, владелица таверны «Ник Мур», возле которой было найдено тело, сообщила, что в то воскресенье банда хулиганов — человек пятнадцать — приплыла из города на двух небольших лодках и целый день крушила все вокруг. Она также рассказала, что тогда в таверну заходила молодая женщина, по описанию похожая на Мэри.
Об этих показаниях незамедлительно сообщили детективу. Бальбоа отвез главного констебля на причал; тот сел на первый же паром и на протяжении всего пути простоял у поручня, глядя на север. Высадившись на берег, Хейс незамедлительно отправился дилижансом к таверне «Ник Мур».
Миссис Лосс оказалась эмигранткой, хотя, судя по жалким остаткам акцента, приехала довольно давно. Крупная кость, резкие черты лица, светлые волосы с едва заметными седыми прядями, собранные на затылке в неряшливый узел, внимательные льдисто-голубые глаза.
Хозяйка почти кокетливо рассказала констеблю о событиях того рокового дня.
В ее заведение заглядывали девушка и молодой джентльмен. У мужчины была смуглая кожа.
— Возможно ли, что он морской офицер? — спросил сыщик.
Нет, миссис Лосс не уверена. Вряд ли.
— Армейский офицер?
Она снова пожала плечами.
— Вполне возможно, что у него была военная выправка, — добавила немка, — но, к несчастью, я весьма смутно его помню.
Зато хозяйка хорошо запомнила «очень милую девушку» с утонченными манерами и выражением лица. Она заказала стакан лимонада и учтиво поклонилась на прощание.
Платье молодой леди очень походило на то, что принадлежало недавно умершей золовке миссис Лосс. Да, если хорошенько подумать, она готова теперь согласиться, что та девушка и была Мэри Роджерс.
Также владелица таверны рассказала Хейсу, что позже в тот вечер слышала крики. Сначала она подумала, что это ее средний сын, Оссиан, посланный отвести быка на соседнюю ферму. Испугавшись, что животное забодало его, мать отправилась к соседскому сараю. Хозяйка обнаружила своего мальчика в целости и сохранности и, тут же позабыв про крики, крепко взяла сына за руку и вернулась вместе с ним в «Ник Мур».
Во время беседы Хейса с миссис Лосс Эдам Уолл, местный кучер, подобравший констебля на пристани и доставивший на постоялый двор, вошел в заведение, дабы немного освежиться.
Услышав их разговор, парень решил тоже вставить словечко. Он заявил, что видел труп в среду, когда его обнаружили на берегу реки, и сразу же узнал в покойной молодую женщину, которую несколькими днями ранее подобрал на пристани Буллс-Хэд и привез в таверну «Ник Мур». Уолл подтвердил также, что в тот день было особенно много бандитов. Кучеру хорошо запомнилась одна компания, завалившаяся в маленькую грязную пивнуху, сожравшая кучу еды и отказавшаяся платить; более того, они угрожали покалечить каждого, кто посмеет им помешать.