Самая лучшая жена
Шрифт:
— Потому, что на меня тоже порчу навели, — тетушка снова забыла о своем обещании не лезть в спальню молодоженов. — Только рядом такой вот Литы не оказалось… Охо-хо, — простонала она душераздирающе и даже призрачными цепями погремела. — Так что цени жену, племянничек, — уже совсем другим тоном закончила Сагари.
— Угу, то есть обязательно, — Рин впечатлился настолько, что даже поджал ноги и натянул повыше одеяло.
— Все-таки у вас в семье есть склонность к некоторой театральщине, — Лита поднялась с постели.
— Чего? —
— Балаган по вам плачет, — любезно пояснила она и, показав язык опешившим сардарцам, убежала в купальню.
— Рин, — тихонько позвала Лита спустя час, — надо лекарство выпить.
— Горькое небось, — закапризничал он, глядя на кубок в руках жены.
— Зато полезное. Ты пей одним глотком, — принялась уговаривать аданка.
— Фу, гадость какая! Надо бы подсластить, — скривился Рин.
— Сейчас за малинкой сбегаю, — Лита с готовностью подхватилась.
— Лучше поцелуй меня, — предложил болящий.
— Тут такое дело… — смешалась девушка. — Это твое проклятие… Оно…
— Говори уж как есть, не мнись, — посоветовал он.
— Оно проснулось от нашей близости, — выпалила пунцовая от смущения Лита.
— Да какая там близость, так пара поцелуев. До самого главного мы не дошли, — напомнил Аэрин.
— Ему довольно и того, — мечтала провалиться от стыда девушка.
— Так это что, нам теперь ничего нельзя? — возмутился новобрачный.
— Можно подумать, что я в этом виновата! — вспылила она. — И вообще не о том нужно думать!
— А о чем? — Рин не желал расставаться с мечтами о близости с женой.
— О том, как эту заразу извести! Вот о чем! Лекарство готовить нужно, обряд проводить, ведьму на чистую воду выводить.
— Ну так и займемся всем этим прямо с утра, — Аэрин пожал здоровым плечом.
— Тебе нельзя, — Лита покачала головой. — Тебе полный покой нужен, чтобы рана поскорей закрылась, а проклятие не проснулась, — о том, что усыплять мохнатую тварь становится все тяжелее с каждым разом, она не стала упоминать.
— Это что же ты одна все будешь делать? — нахмурился он. — Так дело не пойдет. Подождем приезда Вала. Он поможет.
— Думаешь? Даже после этого? — Мелита кивнула на брачные татуировки.
— После этого особенно. Напрасно ты сомневаешься, милая. Знаешь какой у меня брат? Он сильный, смелый, надежный, верный, никогда не оставит в беде и всегда, слышишь, всегда придет на помощь. Вот увидишь, Вал нас не оставит. Верь мне, Лита, он замечательный! А сейчас ложись ка, милая. Ночь на дворе.
— Спокойной ночи, — Лита погасила ночник и направилась к двери.
— Ты куда, жена? Тут ложись.
— Рин, может пока не надо… Ну от греха подальше…
— Куда уж дальше, — вздохнул он. — Укладывайся давай, привыкай к супружескому ложу. А то как на костер, так ты готова, а как рядом прилечь…
— Все-все,
— Не ворчи, не ворчи, — улыбался в темноте Рин, прислушиваясь к возне жены. — Вот обнимешь — перестану ворчать.
— Тебе нравится смущать меня, — попеняла она, сбивая подушку.
— Ты мне вообще нравишься. Спи, красавица.
'И Валу ты понравишься,' — хотелось сказать ему. 'Может он и побесится поначалу, но только до того момента, как увидит тебя,' — ничуть не сомневался Рин. Мыслей о том, как они будут уживаться втроем не было. Хотя вон деды с бабушкой жили не тужили. А в том, что второй брачный браслет никуда не денется с ручки Мелины, парень не сомневался. Мужчины из рода Дагарра никому не уступали свое и всегда получали лучшее. 'Благословение Отцов это вам не баран чихнул,' — зевнул Рин, обнимая супругу.
Стараясь лишний раз не шевелиться, Лита мышкой затаилась у мужа под боком. Прислушиваясь к спокойному дыханию спящего мужчины, вспоминала его поцелуи и улыбалась. Теперь-то она не хуже подружек знает, что бывает между мужем и женой. Ну, то есть почти знает, но это совсем неважно. Важно, что у нее есть о ком заботиться, для кого жить, кому верить. Кроме родителей конечно и братиков, и Учителя конечно…
Потом вспомнились сконфуженные лица раненых мужиков, которые пришли за противоядием. Они так неловко просили прощения, что целительнице становилось и смешно, и грустно. Но зато теперь лабораторные лари, на которые были наложены чары вечной свежести, были заполнены флаконами с кровью радужных и ковчежцами со всяческим полезным драконьим ливером, кусочками шкуры и когтей. И это было прекрасно.
И уже на самой грани яви и сна привиделся ей Он. Вал. Большой, надежный, преданный. В темных его глазах замерли смешинки, а на щеках, покрытых темной щетиной, играли ямочки. И руки у него сильные. И сам он сильный. И настоящий. И за ним как за каменной стеной.
А среди всей этой благости нет-нет да и проскакивала мыслишка: неужели Рин совсем не ревнует? Даже капельку? От этого почему-то становилось обидно.
— Что-то не торопится второй супруг в лоно семьи, — в женском голосе слышалась легкая издевка.
— Пусть погуляет, насладится последними вольными деньками, — веселился бас.
— Обратной дороги не будет, — подтвердил баритон.
— Тут вот какое дело, Санечка, мы брачные браслеты ему пока не активировали, — повинился тенор. — Вот в Сардар приедет, тогда уж и увидит…
— Ну вы даете, а еще меня в жестокости обвиняли, — божественный смех зазвенел хрустальными колокольчиками.