Самая настоящая любовь. Пьесы для больших и малых
Шрифт:
ЛЮСЯ. Накормила?
ТАМАРА. Нет! Потому что мужик – свинья, где жрет, там и спать укладывается! (После паузы.) Да накормила, конечно. И спать даже уложила. И денег дала. Но сказала: все, не ходи больше, не рви мне сердце. Пусть другая для тебя волосы бреет.
ЛЮСЯ. А кожа гладкая у вас.
ТАМАРА. Лазер же, говорю. И есть для кого. Но все честно: я свободна, он свободен. А твой, значит, изменял?
ЛЮСЯ. Как попало. Что обидно: дома мне лю-лю, люблю, лапсик, фигапсик, а сам… Я уже тогда в парикмахерской работала. Он заглядывал после работы. Меня ждал. Ну, болтал
ТАМАРА. Скот.
ЛЮСЯ. Но я его сперва простила.
ТАМАРА. И зря.
ЛЮСЯ. Ясно, что зря. Думала – может, случайно, эпизод. А потом еще раз случайно, еще раз – и всё с разными.
ТАМАРА. И ты терпела?
ЛЮСЯ. Нет, но дети же!
ТАМАРА. Дети! Всегда мы так – дети! Запомни, Люсенька, если дети видят унижение матери, это еще хуже! Я тоже думала: как сын отнесется? А он мне знаешь, что сказал? Зря, говорит, ты раньше не ушла от этого козла!
ЛЮСЯ. Про отца – нехорошо.
ТАМАРА. Какой он отец? Только что биологический.
ЛЮСЯ. Все равно… Одной трудно, наверно. Не в смысле финансов, я вижу, ты женщина обеспеченная. А… Ну все-таки… Поговорить с кем-то. Какие-то дела совместные… Семья…
ТАМАРА. Так есть, я сказала же. У меня с ним и дела, и поговорить успеваем, и секс, когда захочется. Я ему сразу сказала: я под моду свою физиологию подгонять не собираюсь. Я не фанатка половых отношений и не секси, а какая есть, такая и есть. А он: спасибо тебе за откровенность, а то, говорит, я уже устал придуриваться перед каждой, что я гигант, а мне на самом деле раз в неделю по десять минут – вот так хватает. Я говорю: тот же случай. Вот это и есть сексуальная гармония, а не каждый вечер бояться, что у тебя попросят. Или потребуют. Ты-то тоже не одна, наверно, живешь? В смысле – мужчина есть какой-нибудь?
ЛЮСЯ. Конечно. Я все-таки женщина.
ТАМАРА. Молодец. И никаких замуж. Мухи отдельно – щи отдельно. Семья сама по себе – мужики сами по себе. (Поворачивает голову, разглядывая себя.) А у тебя неплохо получается.
Люся берет фен, подсушивает готовую прическу.
ТАМАРА. Все, хватит. Лучшее – враг хорошего.
ЛЮСЯ. Полачить?
ТАМАРА. Слегка, чтобы держались, но не видно.
Люся брызжет лаком.
ТАМАРА. А что, не хуже Надежды работаешь. Я еще зайду. (Достает деньги.) Сдачи не надо, спасибо. Держись, Люсенька! Когда мужик не сдается, его уничтожают!
Уходит.
Люся садится перед зеркалом.
ЛЮСЯ. Уничтожают… К чему это она?
Входит мужчина в бумажной маске от гриппа.
МУЖЧИНА (невнятно). У вас стерилизацию делают?
ЛЮСЯ. Извините?
МУЖЧИНА (приподнимает
ЛЮСЯ. Какую, кому?
МУЖЧИНА. Ну – кварцевой лампой светят, еще что-то?
ЛЮСЯ. Нет.
МУЖЧИНА. И вы без маски работаете?
ЛЮСЯ. Почему? Все есть. (Достает из столика маску, надевает.)
МУЖЧИНА. Да вы уже столько тут микробов надышали! Черт, никто про гигиену не думает. В аптеке упаковка одноразовых масок десять рублей стоит! Нет, лень зайти! В транспорте все без масок, а сделаешь замечание, смотрят, как на идиота. Это наша страна такая. Кто ведет себя нормально, тот идиот, а кто идиот, тот считается нормальным. Где мне стричься теперь? Хоть жену учи!
ЛЮСЯ. Она у вас тоже в маске?
МУЖЧИНА. А как же! И жена, и дочь, и теща, всех построил. У каждого своя посуда, свое полотенце. Зато во всем городе эпидемия, а мы… (Чихает.) Здоровы! Ну вот, надышался уже у вас! Бардак!
Уходит. Люся включает музыку. Веселая не нравится – слишком веселая. Лирическая – слишком печальная. Выключает музыку.
Входят юноша и девушка — Настя и Костя. Настя кивает Косте на кресло в углу, у столика, тот садится, вставляет наушники в уши. Берет толстый гламурный журнал, листает и подергивает головой, слушая музыку.
НАСТЯ. Здравствуйте. Вы работаете?
ЛЮСЯ. Конечно.
НАСТЯ. Никто нигде не работает. Эпидемия. Да еще Новый год впереди, никому работать не хочется. А вы можете сделать прическу – ну, такую…
ЛЮСЯ. Какую?
НАСТЯ. Ну, не повседневную.
ЛЮСЯ. А конкретно?
НАСТЯ (оглядывается на Костю). К свадьбе.
ЛЮСЯ. Что-нибудь заплести хотите? Цветы, ленты?
НАСТЯ. Нет. Я как раз этого не люблю. Я хочу просто, но красиво. У меня видите, какие волосы? (Снимает платок, длинные и густые волосы рассыпаются по плечам.)
ЛЮСЯ. Отличные волосы.
НАСТЯ. Надо только, чтобы они были – ну, водопадом так, волнами, но не очень, а так… Постепенно… Чтобы ниспадали. Но не как попало, а чтобы форма была. То есть чтобы естественно, но на самом деле чтобы видно, что не просто так.
ЛЮСЯ. Сделаем, садитесь.
НАСТЯ (садится в кресло). Мыть не надо, я с утра…
Люся начинает работать. Посматривает на Костю.
НАСТЯ. Это Костя. А я Настя. Складно получается – Настя, Костя. Правда? В рифму.
ЛЮСЯ. Ну, если у вас жизнь так зарифмуется, тогда…
НАСТЯ. А почему нет?
ЛЮСЯ. Да разное бывает.
НАСТЯ. Что я, сейчас буду думать, что там бывает? Ну, бывает. А может, ничего и не будет. Если думать, что будет, тогда ничего не сделаешь вообще. У меня есть одна подруга психованная, до сих пор с мальчиками ничего не имеет. СПИДа боится.
ЛЮСЯ. А ты не боишься?
НАСТЯ. Откуда я его возьму? Мы с Костей полтора года, и больше ни с кем.
ЛЮСЯ. А до этого?
НАСТЯ. Мало что до этого. Ну, был у меня мальчик. Недолго. У него тоже кто-то был. Но это же до того. Раньше.