Самая опасная дичь

Коннел Ричард

Генерал закурил новую сигарету.

– У животного не было ни одного шанса, чтобы уйти от меня. И это не бахвальство. Это скучный факт, математическая уверенность... У животного есть только лапы и инстинкт. Но инстинкт ничего не может противопоставить разуму. Когда мне пришла эта мысль, я вас уверяю, это был поистине трагический момент в моей жизни.

Захваченный тем, что говорил хозяин, Рейнсфорд наклонился через стол, ожидая чего-то необычного.

– ...И сразу же мне открылось то, что я должен был сделать, - продолжал генерал.

– И это было?..

Генерал

улыбнулся как человек, который преодолел трудное препятствие и теперь гордится этим.

– Я должен был изобрести новую дичь.

– Новую дичь? Вы шутите.

– Напротив. Я не шучу, когда дело касается охоты. Мне было необходимо новое животное. И я нашел его. Я купил этот остров, построил этот дом и теперь здесь охочусь. Остров целиком удовлетворяет моему замыслу. Здесь есть джунгли, в которых проложены запутанные тропинки, холмы, болота...

– Но животное?

– О!
– сказал генерал.
– Я ему обязан охотой самой увлекательной в мире. С ней не сравнится никакая другая... Я охочусь каждый день и теперь никогда не скучаю, так как имею дело с дичью, против которой приходится использовать все мои знания.

На лице Рейнсфорда отразилось крайнее изумление.

– Я хотел найти идеальное животное для охоты, - пояснил генерал. Следовательно, я сказал себе: "Какими качествами должна обладать идеальная дичь?" И естественно, я ответил себе: "Она должна отличаться храбростью, хитростью и сверх того способностью рассуждать".

– Простите, генерал, но какое животное способно рассуждать?
– возразил Рейнсфорд.

– Мой дорогой, - сказал генерал, - оно существует.

– Но вы же не подразумеваете...
– оборвавшимся голосом начал Рейнсфорд.

– А почему бы и нет?!

– Я не могу поверить в то, что вы говорите. Это мрачная шутка, генерал...

– Почему бы не быть мне серьезным? Я же говорю об охоте?

– Об охоте? Боже мой, это убийство - то, о чем вы говорите.

Генерал добродушно улыбнулся. Он насмешливо посмотрел на Рейнсфорда.

– Я отказываюсь верить в то, что молодой человек, современный и цивилизованный, каким вы кажетесь, мог бы питаться такими романтическими иллюзиями. Определенно ваш военный опыт...

Он остановился.

– Не научил меня снисходительно относиться к предумышленному убийству! закончил Рейнсфорд с вызовом.

Генерал затрясся от смеха.

– Вы чрезвычайно забавны!
– сказал он.
– В наши дни даже в доброй старой Европе не ожидаешь найти человека, у которого такие наивные взгляды на жизнь и, если я могу позволить себе такую оценку - человека с ярко выраженными взглядами эпохи королевы Виктории. Ах да, ваши предки были пуритане! Но я побился бы об заклад, что вы забудете все ваши идеи, когда сходите со мной на охоту. Вас ждут, мосье Рейнсфорд, небывалые ощущения...

– Спасибо, я охотник, а не убийца!

– Боже мой, еще и это гадкое слово! Но я легко могу доказать вам, что ваша щепетильность плохо обоснована.

– Да?

– Жизнь создана для сильных, она должна быть ими прожита и по необходимости ими же расчищена.

Слабые даны этому миру, чтобы доставлять удовольствие сильным. Я сильный. Почему бы мне не использовать этот дар? Я охочусь на отребье земли, моряков, нанятых по объявлению, храбрецов всех цветов и оттенков кожи: черных, белых, желтых и прочих метисов. Чистокровная или породистая собака стоит больше, чем любые двадцать из них.

– Но это же люди, черт побери!
– взорвался Рейнсфорд.

– Именно, - возразил генерал.
– Вот почему я их и использую. Это доставляет мне удовольствие. Они могут рассуждать более или менее. Следовательно, они опасны...

– Фашист, настоящий фашист! Этот Ницше, культ сильного человека... пробормотал Рейнсфорд.

Левое веко генерала опустилось вниз, нервная дрожь исказила его лицо.

– Этот остров не зря называется "ловушкой для кораблей", - задумчиво проговорил он.
– Иногда морской бог в своей ярости посылает их мне. Когда же провидение не столь благосклонно ко мне, я немного помогаю ему. Подойдите к окну...

Рейнсфорд встал из-за стола.

– Внимательно посмотрите в море, - воскликнул генерал и указал рукой во мрак,

Рейнсфорд не увидел ничего, кроме темноты. Генерал нажал в стене какую-то кнопку, и в море вспыхнул сноп света. Генерал улыбнулся.

– Огни указывают на ложный фарватер. Там притаились гигантские скалы. Они могут так же легко раздробить корабль, как я этот орех.

Он бросил орех на паркет и ударом каблука раздавил его.

– Ах да, - небрежно сказал он, как бы отвечая на немой вопрос своего гостя.
– У меня есть электричество. Мы стараемся быть цивилизованными...

– Цивилизация? И вы стреляете в людей?

На какое-то мгновение в темных глазах генерала мелькнула неприкрытая злоба, но он сказал самым любезным тоном:

– Боже мой! Какой добродетельный молодой человек! Я вас уверяю, это не так жестоко, как вы себе представляете. Это было бы просто варварством... Я обращаюсь со своей "дичью" со всем почтением. Им хватает хорошей пищи, тренировок, упражнений. И они скоро приходят в превосходное физическое состояние. Завтра утром вы сможете убедиться в этом.

– Что вы хотите сказать?

– Мы посетим мой тренировочный центр. Он находится в подвале дома. В настоящее время у меня есть кое-что, в количестве двенадцати человек... Они с испанской барки "San Lucas", которая вмела несчастье зацепиться за скалы. К сожалению, эта партия товара самого низшего качества. Бедные создания больше привыкли к палубе, чем к джунглям...

Он поднял руку, и гигант, исполнявший роль слуги, принес густой кофе по-турецки.

– Поймите меня правильно, - сказал генерал.
– Это игра. Я предлагаю кому-нибудь из них охотничью партию. Я даю ему провизию, великолепный охотничий нож. Три часа форы. Я преследую его с пистолетом малого калибра и с небольшим убойным расстоянием. Если моя дичь в течение трех суток ускользает от меня, она выигрывает партию. Если я ее нахожу, - генерал улыбнулся, - она проигрывает. Игра в прятки...