Самая плохая адептка
Шрифт:
Увы, ни до лаборатории, ни до столовой я так и не дошла. По дороге меня перехватил смотритель Костюшко и потащил в сторону преподавательского коттеджа, причитая:
— Беда, адептка Комарек, ой беда!
Я ужаснулась: неужели ректор вновь стал фиолетовым? В крапинку?!
Но тогда при чем здесь смотритель магических животных?
Вопрос отпал сам собой, когда мы приблизились к коттеджу. Ректор Тори стоял, облокотившись на перила, и прикрывал ладонью глаза, а на постаменте у крыльца вместо вазона с цветами… восседала Матюша. Вид у гаргульи
Я покачнулась, ректор Тори бросил на меня мрачный взгляд и указал на зверя:
— Как ваше животное оказалось возле моего коттеджа, адептка Комарек?!
— Так это… «вжих» и оказалось, — заикаясь объяснила я.
Лер Костюшко предусмотрительно побежал за помощью к декану Матеушу, не желая принимать участия в допросе несчастной адептки. А может, решил, что одному меня перед ректором не отстоять.
— Какой «вжих»? — рыкнул Амадор Тори, приближаясь ко мне. — Ну какой «вжих»! Вокруг парка магический контур!
Я не стала напоминать про трансферальный перенос, нам еще со змеелисицей в хранилище проникать, лишь промямлила, что животное магическое, вот и нашло подход.
— То есть выход, — поправилась я.
— И почему же этот выход оказался у моего крыльца? — прищурился ректор. — Признавайтесь, адептка Комарек, это вы подговорили зверя?
— Я?! — искренне возмутилась.
Было, однако, обидно. Ничего же не сделала и вот опять виноватая! Не стала намекать ректору, что если бы подговорила я, то придумала что-то более оригинальное, нежели гаргулья вместо вазона.
— Тогда зачем он здесь? — строго спросил ректор, указывая на зверя. — И что держит в руках?
— Она, — поправила я собеседника. — А что держит? Откуда же мне знать, нашла какой-то пузырек.
Я бочком приблизилась к Матюше и попыталась забрать флакон, но вредная зверюга вновь переместилась. «Вжих» — и она оказалась возле ректора.
— Боги! — простонал Амадор Тори. — Да уйди ты!
— У-у-у… — Матюша обиженно отвернулась.
Пыталась судорожно сообразить: даже если гаргулья выпила мое симпатическое зелье, то на нее оно не могло подействовать. Ведь не могло? Что там говорила лира Эндрю? Только я и ректор. Или… Зверь-то магический, до конца не изучен, и на него зелье подействовало как-то не так. И гаргулья воспылала к ректору чувствами…
— Ой, — тихонько взвизгнула я.
— Вижу, что пузырек вы наконец-то узнали! Признавайтесь, что сотворили на этот раз?!
Я попятилась, Амадор Тори наступал, а Матюша кралась за нами.
— Немедленно рассказывайте! — приказал ректор. — Иначе я вас отчислю!
— А если я вам расскажу, вы меня тоже отчислите, — возразила я и попыталась спрятаться за дерево.
Раздался «вжих», и сильные лапы подтолкнули меня вперед, прямо в ректорские объятия. Вот ведь… предательница!
— Я вам обещаю, — процедил сквозь зубы мужчина, крепко сжав мои плечи, — что не отчислю
— Ы-ы-ы, — Матюша переводила взгляд с меня на ректора и довольно улыбалась.
— На место! — рыкнул Амадор Тори, указав гаргулье на постамент и подстегнув ее бытовой магией.
Сопротивляясь и размахивая лапами, Матюша угнездилась на возвышении, сев в излюбленной позе.
— Адептка Комарек! Я жду!
— Я… я приготовила симпатическое зелье…с охмурилисом, — едва слышно произнесла я.
— Для горгулия?
— Что вы! Для меня и… для вас, — призналась упавшим голосом. — Чтобы вы почувствовали ко мне легкую мимолетную симпатию, когда решитесь выгнать из академии. И передумали убивать… Брр… в смысле устранять…
Я говорила путано, но собеседник общий смысл ухватил.
— Мда-а-а, — протянул он, с интересом изучая меня. — Приворотное зелье, чтобы выйти за меня замуж, мне подливали. Отворотное — тоже подсыпали. Но мимолетно охмурить, чтобы задержаться в академии, — это что-то новенькое!
— А что вы удивляетесь? — всхлипнула я. — Вы с самого первого дня меня невзлюбили! Предвзято относитесь, угрожаете выгнать, орете…
— Я не ору! — рыкнул ректор, а я шмыгнула носом: «Вот видите!»
— Потому что с самого первого дня вы стали моим… — закатил глаза Амадор
Тори.
— Кошмаром… — услужливо подсказала я.
— Вы самая…
— Плохая адептка, — вновь добавила я.
— Так, давайте успокоимся! — Ректор Тори отпустил меня и принялся нервно расхаживать по поляне возле дома, а мы с Матюшей внимательно следили за его перемещениями. — Будем действовать разумно!
Мы с гаргульей одновременно кивнули, соглашаясь, а Амадор Тори достал из кармана знакомую красную пилюлю, тот самый королевский антидот. Одну зачем-то принял сам, другую протянул Матюше. Гаргулья подарку обрадовалась и запихнула лекарство в рот. Но, поморщившись, тут же выплюнула пилюлю на траву и обиженно насупилась.
— Еще раз все проясним… — тяжело вздохнул глава Академии и покосился на меня. — Как зелье попало к зверю?
— Она его стащила у меня из кармана, — призналась я. — В нем капелька ванили, а как оказалось, это любимое лакомство гаргульи. С ним даже сахарок делают и…
— Без подробностей, — осек меня ректор. — Вопрос второй. Почему зелье подействовало на гаргулью? Ведь только на вас и на меня…
— Да-да. Вы и я! Мимолетная симпатия, как дуновение ветерка… Между прочим, законом не запрещено!
— Но как в эту схему втесалась гаргулья? Получается, вы опять что-то перемудрили с рецептурой?! — рыкнул ректор и вперился в меня взглядом, зачем-то поправляя лиловую прядь, которую королевский антидот так и не взял. — Адептка Комарек, делайте что хотите, но верните зверя обратно в клеть! И чтобы он… она меня не преследовала и так не смотрела…
— Как? — переспросила я и перевела взгляд на гаргулью.
А Матюша кокетливо улыбнулась. Вернее оскалилась, выставив редкие зубы. Улыбкой это трудно назвать.