Самая правильная ведьма. Трилогия
Шрифт:
Мира не подняла головы — ей вдруг стало очень неловко за неумеренное слезоразлитие и уничижительное настроение. И глаза наверняка опухли и покраснели. Вот уж красота неземная. Но всхлипывать перестала, прислушалась. Да, кто-то совсем не меняется в любой ситуации и от осознания этого почему-то стало легче. Как был Петр наглой рыжей мордой, так и остался, что бы с ней не случалось.
— Ты про дело-то не забывай. Родителей твоих уже не вернешь, кулема, да только подводить их тоже не стоит, я прав? Так что шла бы ты, убогая, вооон в тот дальний
— "Ч" и "К"? — недоуменно переспросила ведьмочка, вытирая сопливый нос и глаза выуженным из сумки платком. — Это что еще за обозначения?
— Нет, ты меня все больше разочаровываешь. Как можно не знать таких элементарных вещей? Ч — человек, к — колдун.
— Но… я же ведьма…
Рыжий вздохнул печально:
— Однако. Ты права. Ну, значит, терпи до дома. А хочешь, я памперсончиков подгоню? У меня есть один знакомый аптекарь, он подешевле продаст. Мягенькие, как раз для нежных младенческих попок… ты, конечно, на младенца не тянешь, да и попка поди далеко не неж…
— Еще одно слово — и я не знаю, что я с тобой сделаю, — рявкнула введенная из себя ведьмочка. — Я тебя в мясорубке проверну и котлет понажарю. Я тебя, злюку, на салат покрошу…
— Не стоит, не стоит из-за меня становится чудовищем… — довольно рассмеялся ангел и махнул рукой в сторону кустов. — Пошутили и будет. Давай, дуй туда. Прячься.
Но Мира завелась всерьёз. От накопившихся обид её так и распирало, и почему-то эта выходка Петра стала последней каплей. Она зыркнула на него злыми глазами:
— Ты такой остроумный, я смотрю. А ответь мне — где ты раньше был?
— В смысле раньше?
— Совсем раньше. Когда я маленькая была, когда сиротой круглой осталась без поддержки. Когда школу заканчивала и не знала, как дальше быть. Ты-то где шлялся, хранитель?
Петр заметно смутился и буркнул:
— Я был. Просто был. А теперь я принимаю активное участие в твоей судьбе. Ошибки признал, раскаялся искренне и всесторонне. В данный момент представляю собой ангела — хранителя исправляющегося, так сказать. Что-то типа выздоровевшего алкоголика.
Мире это сравнение ни о чем не говорило, но расспросы пришлось прекратить, потому как ангел с посыпанием своего нимба пеплом покончил и снова принялся понукать её, чтобы спряталась в кустах. Мол, представление начинается, и все такое.
И тут — словно мало ей было одного малохольного — рядом с рыжим возник Касс. Огляделся, словно не понял, где очутился, и высокопарно произнес:
— Да будет тебе известно, друг мой, что твое распоряжение выполнено в точности.
— Мое распоряжение? — фальшиво удивился Петр и быстро отплыл в сторону. — Ничего не знаю ни о каких распоряжениях, Кассиопей.
— Да? А золотой нектар разве не
Рыжий пару раз моргнул озадаченно, словно не понял, о чем речь, а потом облегченно выдохнул и хихикнул:
— Ааа, так ты об этом! Прям молодец, через пять дней вспомнил! В прошлый раз месяц пришлось ждать. Лучше поздно, чем никогда, это факт. Ну да ничего, я не в обиде, сам разобрался. И кстати, могу по знакомству и великому блату справить тебе отварчик для памяти. Качество отменное. Бесплатно. Из побочных эффектов всего лишь один — слабительный. Согласен? А то ты все время что-нибудь забываешь, надоело.
— Но друг мой… — Тут Кассиопей соизволил обратить свой светлый ангельский взор на Миру, которая бочком — бочком, чтобы не привлекать лишнего внимания, топала в указанном Петром направлении. — О, доброго дня… точнее, доброй ночи, земная дева. Рад вас лицезреть в добром здравии.
— Сам ты дева, — привычно буркнула под нос ведьмочка, и по — хамски не удостоив ангела ответом, потрусила дальше.
— А что это вы здесь делаете? — Касс не смутился подобным обхождением. — Ночью, на кладбище, одна? Опять Петр что-то учудил? — И вперил негодующий взгляд в рыжего. — Друг мой! То ли это, о чем я думаю?
— Знать не желаю твои развратные мыслишки, кудрявый. Шел бы ты по своим делам, а мы уж тут сами… — Надо отметить, что Миранда была с рыжим совершенно согласна. Да, Касс был до зубовного скрежета правильный, классический ангел, и одно это вызывало у нее сильное раздражение. А еще тот факт, что сама она от подобного совершенства была так же далека, как от перспективы занять императорский трон.
Касс расстроенно посмотрел на Петра:
— Не может быть, чтобы ты притащил сюда свою подопечную, когда мог просто все рассказать.
Тут Мира была вынуждена согласиться уже с Кассом. Но она прекрасно знала, что ни силой, ни нытьём, ни стриптизом из рыжего ничего не выбьешь, если он того не захочет, а потому настаивать, чтобы он раскололся, не стала — только время и нервы потеряет, а в итоге на кладбище все равно тащиться придется. Тем временем Касс продолжал:
— Ты несправедлив.
— Я? Это я не справедлив? Ты архивные записи читал? Ты ее дело видел? О чем вообще речь? Сам же ей пенял на это! Родители, уважение, тыры — пыры. Забыл?
— Я ничего никогда не забываю, — с достоинством ответил Касс, но под многозначительно — ироническим взглядом Петра осекся и, откашлявшись, поправился. — Надолго не забываю. А даже если и выпадает из памяти, вскоре восстанавливается.
— Когда уже ничего не надо, это точно, — с готовностью подтвердил Петр. — Первый под этим подпишусь. Ладно, друг мой ситный, вали отсюда, пока по шее не получил. Надоел ты мне.
Касс грустно посмотрел на Миру:
— И почему вы позволяете с собой так обращаться? — И вдруг глаза его загорелись. — А хотите, я помогу вам жалобу написать в…