Самая правильная ведьма. Трилогия
Шрифт:
— Значит, пугает? — В голосе Тима слышалась некоторая обреченность. — Так и знал, что не надо тебе этого говорить. Слишком рано.
— Не рано, — вырвалось у Миры. — Никогда не рано! Мне… я просто растерялась, вот и все. Не знала, что сказать.
— Можешь начать с того, что чувствуешь то же самое, — внес Тим предложение, но Мира отрицательно покачала головой.
— Это будет неправда. — И не успел Тим огорчиться по поводу столь плачевного для него положения дел, как ведьмочка продолжила: — Мне… никто не был нужен еще до секса… за пару минут, наверное… как-то так получается…
На этом разговоры кончились, и дальше все было долго,
Глава 6. в которой Мира понимает, что иногда лучше жевать, чем говорить
— Она, что, беременна от тебя? — Паника в смутно знакомом женском голосе проявилась отчетливо.
— Нет, о бог, как ты можешь такое предполагать? — Голос Рича, напротив, звучал спокойно, увещевающе, хотя едва заметная нотка ужаса все же проскочила.
— А почему она спит на половичке перед входной дверью?
— Да откуда я знаю? Приблудилась, поди.
— Да я об нее чуть не споткнулась! Она что — бездомная?
— Ну не споткнулась же. И дом у нее есть. — Теперь в голосе Рича зазвучало плохо скрываемое отвращение. — Забудь, это все ерунда.
— Сыночек, ты точно ничего не хочешь мне рассказать?
— Ты о чем?
— Да хотя бы о синяках на твоем лице. Откуда?
— Подрался, — буркнул Рич. — А что? Обычное дело.
— Не для колдунов! — взвизгнул женский голос. — Ты о чем думал, когда решил кулаками помахать?
— Честно? О том, что неплохо бы противника прибить, нашинковать мелко — мелко, воскресить в таком виде и упокоить еще раз. Или суп сварить для разнообразия.
Озадаченное молчание. Затем нерешительное:
— Это как-то связано с той девицей? Стало быть, ты ее все-таки знаешь? Ты из-за нее подрался?
— Не столько из-за нее… — сколько с ней, хотелось добавить Ричу, но он благоразумно воздержался от продолжения.
— Милый. — В женском голосе появилась нежность и настойчивая забота. — Ты точно мне не врешь? Если что, мы ее… отправим, куда следует, там все сделают по высшему разряду. Подлечат, подколят. Никто ни о чем не догадается.
— Я сам в состоянии разобраться со своими проблемами!
— Ага! Значит, эта девица — все-таки твоя проблема.
— Нет… скорее, мелкое недоразумение.
— Но почему под дверью? Ты ее выгнал?
— Типа того, — нетерпеливо ответил Рич. — Допрос окончен? И так, в качестве напоминания — я уже давно вырос и сам отвечаю за свои поступки.
— Ах, вот ты как… — женский голос налился обидой.
— О Истина, только не надо… ну ладно. Ладно. Только не плачь, мама. Я прошу. Умоляю. Давай без слез. Я торжественно клянусь, что девица от меня не беременна, просто… я ей вроде как должен услугу. Точнее, это она так считает.
— А ты, значит, не считаешь?
— Мам, ну о чем ты говоришь? — В голосе Рича было искреннее удивление, смешанное с непониманием. — Я прекрасно помню ваши уроки. Никому ничего не обещать под страхом смерти. Ну и еще парочку. Так что не волнуйся… и нет, туда нельзя! Почему? Да потому. Ты меня увидела, можешь идти домой. То есть я хотел сказать… не так грубо, но по сути… нет, не стоит туда входить, мама… там занято…
Когда дверь в гостевую спальню была открыта настежь практически пинком, Тим и Мира были готовы к приему гостей — одеты, причесаны, даже умыты, благо к спальне прилегала отдельная ванная
Честно сказать, Мира не удержалась и, пока Тим брился, мялась рядом, притворяясь, что жутко занята сгоревшими волосами, а на деле просто наслаждаясь созерцанием своего мужчины за столь интимным занятием. Это весьма напоминало сцену из настоящей семейной жизни в представлении Миры, и она была готова на что угодно, лишь бы почувствовать себя… причастной. Тим неловкие маневры просек на раз, но ничего не сказал, из ванной комнаты не выгнал, а наоборот, всячески поощрял ее наивное любопытство, притворяясь, что не может в зеркало оценить качество своих стараний — мол, запотело, кривое, маленькое и тому подобное. В итоге, Мира пальчиком тыкала в те места на лице Тима, где, как ей казалось, существовали некоторые упущения, получая колоссальное удовольствие от процесса. Была б ее воля — из ванной не вышли бы до полудня. Они стояли так близко, что видели свои отражения в глазах партнера. Дыхание у обоих становилось чаще, вот Тим отшвырнул ставший ненужным бритвенный станок… Мира глубоко вздохнула, покорно закрывая глаза и понимая, что еще один принцип отброшен за столь короткое время… Но женский голос за дверью никуда не исчез.
А посему быстрый, но обжигающий поцелуй — это все, что они могли себе позволить, прежде чем вновь начать суетиться.
И вот свершилось — дверь в спальню отворилась и на пороге возникла безупречная леди Алисия, матушка и негласная глава семейства. Прическа — волосок к волоску, платье без единой морщинки — облегающее и на взгляд Миры, слишком вызывающее для матери двоих взрослых детей. Глаза горят любопытством и коварством. Идеальный макияж и маникюр. Кинжальные десятисантиметровые каблуки. И все это в семь утра. Она что, и спит при полном параде? — невольно задалась вопросом Мира. — Не может обычная женщина так выглядеть рано утром. Это противоестественно.
Тим галантно поклонился, игнорируя тот факт, что встречает мать полуголым. Женщина тоже не выглядела шокированной или сколько-нибудь смущенной ситуацией. Мира вдруг ощутила приступ паники и изобразила неуклюжий реверанс, отчего ровные брови леди Алисии поползли вверх, а губы дрогнули в улыбке. Не столько радостной, сколько удивленной. И вообще, она как-то странно смотрела на Миру, как будто… оценивала. Неодобрительно.
— Доброе утро, матушка, — тепло поприветствовал Тим, подходя к ней и целуя в щеку.
Леди Алисия оторвала цепкий взгляд от Миры, довольно качнула головой:
— И тебе, милый. И… тебе, девушка.
Мира обрела голос и прокаркала:
— Доброе утро.
Но леди Алисия уже отвлеклась:
— Позволь спросить, милый, у тебя дома что-то случилось? Потоп, пожар, цунами? Или здание рухнуло?
— С чего ты взяла?
— С того, что ты ночуешь здесь. Как это понимать?
— Мы пришли к Ричу в гости, засиделись допоздна и решили остаться на ночь. А что, это проблема? — гладко, будто всю ночь готовился, выдал Тим. И тон такой естественный, без натянутости и напряжения. Если бы Мира не знала, как всё обстояло на самом деле, поверила бы безоговорочно. Но видимо, мать знала своих детишек как облупленных, потому что недоверчиво скривила губы: